Тайны Вечного города. Термы Нерона (СИ)

- Даже если здесь оставались улики, могущие помочь твоему отцу, то они уничтожены ретивыми уборщиками, – вздохнул Цинна, подходя к Фабию. – Ничего не осталось. Следовало прийти сюда сразу, в тот же день. – Он выглядел сконфуженным и растерянным, но быстро взял себя в руки. – Не унывай! – Хлопая Фабия по плечу, улыбнулся адвокат. – Сюда, так или иначе, обязательно следовало зайти. На положительный результат я все равно не особо рассчитывал.

Стоявший рядом служитель кашлянул, намекая, что пора идти на выход. Фабий расстроено хмурился.

“У нас остается только одна ниточка – Полимен. И к нему отправляется горе-адвокат. Ладно, позволю ему делать свою работу, но жду два дня. Не будет заметных успехов, все возьму в свои руки”.

- Уважаемый, – обратился к нему Цинна, не двигаясь с места. – Сенатор обычно всегда мылся в этой купальне?

- Да… Он любил побыть тут в одиночестве.

- Вот как… Понятно, понятно…

- Что понятно? – не спросил Фабий.

- Эй вы где? – послышался голос Феликса.

- Не сейчас, подожди, – резко ответил он ему, с нетерпением ожидая ответа на свой вопрос.

- А Луций Марцелл? – продолжил импровизированный допрос Цинна.

- Тот, который убийца?

- Подозреваемый в убийстве, – мягко поправил его адвокат. – Есть такое понятие – презумпция невиновности.

- Фабий! – к ним с хитрым выражением лица заглянул Феликс.

- Подожди, пожалуйста! – вновь отмахнулся тот.

- Я человек маленький, – пробурчал работник терм. – Многие так говорят. А я стараюсь быть как все. Нельзя от общества отбиваться.

- Нельзя… Ладно, Юпитер с вами. Ну, и как Луций Марцелл?

- Он тоже часто. Даже чаще. И почти всегда заказывал отдельную купальню. Хорошим казался человеком… – Заметив угрюмый взгляд Фабия, осекся и мгновенно поправился. – Хороший человек. Всегда вежливо говорил, денежку, хоть и небольшую, никогда не жалел.

- Понятно, понятно… Благодарствую…

Цинна, потирая лоб, направился к выходу.

- Что вам понятно? – набросился на него Фабий, проскакивая мимо Феликса.

Брат, видя такое к себе отношение, скорчил недовольную рожицу и поплелся за ними.

- Понятно, что, как можно скорее мне необходимо оправляться в Тускул, – на ходу отозвался Цинна.

- И все?

- Остальное после возвращения.

Они вышли наружу, на прохладный вечерний воздух. Стемнело, сады вокруг терм опустели. Глухую тишину нарушали лишь приглушенные звуки, доносившиеся со стороны прятавшейся в темноте улицы.

- Фабий, – Феликс дернул его за рукав туники.

- Подожди, – опять проигнорировал он брата.

- Я отправляюсь немедленно, – продолжал адвокат. – Только забегу домой, сообщу Туллии. – Феликс скривился. – Как только вернусь, сразу к тебе и все расскажу. Жди меня завтра в обед, максимум вечером.

И коротко попрощавшись, он быстрым шагом исчез в ночи.

- Думаешь, вернется? – с обиженными нотками в голосе спросил Феликс.

- Надеюсь. Так что ты хотел сказать? – раздраженно обернулся к нему Фабий

- Ничего, – надувшись, ответил тот.

Глава девятая. Счастливый Феликс

- Он мне сразу не понравился, – Феликс, болтая ногами, сидел на высоком, резном стуле, с широкой мягкой спинкой. Рядом на низком столике стоял поднос со сладостями. – А дочка и подавно не внушает доверия. Они самые обыкновенные проходимцы.

Фабий, ходивший по комнате кругами, устало остановился.

Прошло более суток, с тех пор как адвокат отправился на поиски Полимена. С той поры он Цинну не видел. Тот исчез, словно сквозь землю провалился. Причем вместе с ним пропала и Туллия. Вдвоем с Феликсом он несколько раз заходил к нему домой, но каждый раз безрезультатно. Дверь никто не открывал, из открытых окон не доносилось ни малейшего звука. На расспросы соседи поведали, что не видели жильцов по меньшей мере дня два. Создавалось полное впечатление, что Цинна просто сбежал. И причин для такого поступка Фабий находил великое множество. Начиная от полной некомпетентности и заканчивая нежеланием беглеца портить последние остатки своей репутации.

Закусив губу, он отвернулся. По лицу пробежала гримаса отчаяния. Вчера вечером, наконец, было получено разрешение на свидание с отцом и они с мамой отправились в тюрьму. Мрачное, каменное здание, расположенное неподалеку от Священной дороги, угнетало уже одним своим внешним видом. Хмурые стражники провели их по длинному, узкому коридору в крохотную каморку практически лишенную света. Видневшееся под потолком маленькое, похожее на щель отверстие почти не пропускало внутрь солнечные лучи. Папа сидел на куче подгнившей соломы, изможденный, небритый, со спутанными, грязными волосами на голове. Его гордость – аккуратная, щегольская прическа была безвозвратно испорчена. Пошатываясь, он попытался двинуться им навстречу и в тот же миг по камере разнеся звон, глухой, противный, заунывный. Правая нога арестованного была прикована к стене тяжелой металлической цепью. Фабий отчетливо почувствовал, как сжалось в груди сердце и, бросив взгляд на мать, увидел, что та с трудом сдерживает слезы…