Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор

Стареющий Митридат потерял почти все: многих детей, царство предков и даже новоприобретенный Боспор, в котором полыхало восстание. Скифы не прислали войско. Ведь Евпатор их обесчестил, пообещав дочерей, да так и не прислав их. Что с того, что дочери силой похищены и увезены к римлянам? Согласно этике варваров, это был позор Митридата.

Что же осталось? Сдаться обстоятельствам? Нет. Чем сильнее преследовали Митридата неудачи, тем дальше заходили его послы. Он снесся с племенами далекой Галлии. И разработал новый план вторжения в Италию. На себя брал финансирование и командование. Галлы должны были поставить людей. Вспоминался предприятие Ганнибала, который вместе с галлами вторгался в Италию и наводил страх на римлян…

Митридата можно понять. Этот неукротимый человек умел драться и побеждать римлян. Ему требовались только воины, готовые сражаться и умирать.

Солдаты и офицеры Митридата понимали другое: их царь обезумел. Они не хотели идти в далекий поход неизвестно куда. Не были готовы к смерти, как был готов к ней Евпатор. Недовольство нарастало. Царь упорно гнул свою линию.

Шептались:

– Митридат уже отчаялся во всем. Напоследок он хочет совершить что-то значительное, чтобы умереть со славой. Но мы-то отчего должны гибнуть?

Однако сила и власть Митридата были еще столь велики, что никто из солдат не решался на бунт или открытое выражение таких мыслей. Даже в несчастьях, пишет очарованный Евпатором Аппиан, «царь являл себя не как человек ничтожный и презренный».

Из всех сыновей, которые еще оставались при Митридате, царь больше всего ценил Фарнака. Он неоднократно заявлял, что сделает сына преемником. Этого принца заговорщики постепенно склонили на свою сторону.

Фарнак разуверился в счастливой судьбе отца. К тому же он был политиком, а не героем. Примчаться в Галлию, чтобы сложить там голову, – такая перспектива его не прельщала. Фарнак предпочел бы замирить Боспор и стать там царем. А при благоприятных обстоятельствах попытался бы возвратить утраченный Понт. Фарнак считал, что даже теперь возможно получить прощение от римлян. Для того чтобы собраться силами, это крайне необходимо. А сжечь себя и других в огне войны – это героично, однако бесполезно. Так талантливый молодой человек превратился в предателя. Можно представить, что потеря любимого сына, перешедшего в лагерь политических противников, стала для Митридата самым страшным ударом. Но царь покамест ничего не знал.

Фарнак действовал все решительнее. И вдруг… пресловутая контрразведка Евпатора опять проявила себя с лучшей стороны. Заговор был раскрыт. Фарнак и его товарищи схвачены. Некоторых пытали. Но крамола слишком глубоко въелась в окружение царя. Схватили не всех. К тому же многие придворные сочувствовали заговорщикам. Один из сановников, Менофан, сказал Митридату:

– Ты уже почти собрался в поход. Не ко времени казнить Фарнака, любимого сына, которого ты еще недавно так сильно ценил. То, что царевич сорвался, можно простить. Это – результат затянувшейся войны. Не каждому под силу выдержать такое. Многие ломаются. Но Фарнак – не предатель. Как только наступит мир или придет удача, все дела придут в порядок. А Фарнак останется вернейшим из твоих сыновей.

Митридат был всего лишь человеком. Он отчаянно жалел сына. Под влиянием просителей отец возобладал над политиком. Фарнака простили. Это оказалось роковой ошибкой.

Предпоследний акт трагедии разыгрался в Пантикапее, в царском дворце и военных лагерях, расположенных неподалеку.

Отпущенный из-под ареста, Фарнак ночью отправился в лагерь римских перебежчиков, которые сопровождали Митридата во всех походах. Там царевич произнес страстную речь. Он пугал экс-римлян перспективами похода в Италию. Да те и сами понимали, чем грозит им, изменникам, италийский поход. Затем Фарнак начал сулить всяческие награды и беспечную жизнь на крымских курортах и переманил солдат на свою сторону. Римские перебежчики отпали от Митридата. Той же ночью (пока не хватились сторонники Евпатора) Фарнак отправил своих людей по другим лагерным стоянкам. Немедленно выяснилось, что те, кого недавно арестовал Митридат, представляют только верхушку. Царь имел дело с широко разветвленным заговором военных, которому требовался волевой вождь. Он появился в лице Фарнака. Мятеж начался.

Поутру экс-римляне издали условный боевой клич. Его подхватили. Не все знали, в чем дело, пишет Аппиан. Но нервы у всех на пределе, многим хотелось перемен, а это – классическая революционная ситуация. Многие просто хотели получить выгоду от переворота и готовы были ради этого рискнуть чем угодно.

Те, кто не знал о заговоре, подчинились бурному революционному потоку, решив, что и без того все кончено. Они стали кричать вместе с другими «скорее из страха и необходимости, чем по доброй воле», пишет наблюдательный Аппиан – большой знаток восстаний и гражданских войн.

Митридат проснулся от криков. Послал спросить, чего хотят воины. Мятежники заявили: