Тайны великих женщин

Старт был удачным, но, оказывается, при автоматическом определении орбиты в расчет вкралась неточность — корабль должен был постепенно приближаться к земле, а он стал удаляться! Он мог вырваться из земного притяжения и просто затеряться в космосе. На второй день удалось рассчитать и ввести новые данные и орбита стала выравниваться.

В корабле можно было только полулежать — ни двигаться, ни выпрямиться было нельзя — в шлеме и скафандре Валентина была прикована к креслу. В таком положении она оставалась 70 часов. К тому же ее вырвало почти сразу, от невесомости. Все это оставалось в скафандре.

Очень болела от неподвижности правая нога, и датчик на шлеме жутко давил на плечо.

На «Востоках» не было предусмотрено сохранение жизни космонавта при приземлении — его просто выстреливали в воздух взрывным устройством.

После катапультирования Валентина рассмотрела под собой озеро и решила, что надо же ей так «повезти» — полет кое-как прошел, а тут уже на земле — утонет. В отряде будущих космонавток учили приземляться на воду, но Валя не была уверена, что после такого полета сможет удержаться на воде. Ветер был сильный, и ей снова «повезло» — озеро перелетела, но мягко приземлиться не смогла, с силой ударилась о гермошлем, так что на носу тут же разлился большущий синяк.

Ее отвезли в госпиталь, помыли, дали необходимые лекарства, — но ведь нельзя было показывать миллионам людей, как реально она приземлилась, — и снова повезли в район посадки, надели чистый комбинезон, сказали улыбнуться и помахать рукой.

С этого момента Валя стала национальным достоянием и себе практически уже не принадлежала.

В одной из газет рассказывалось, как земляки Валентины решили, что она загордилась.

Спустя месяц (месяц! от бронхита за это время не отойдешь) ее привезли в Ярославль для участия в митингах. Первый проходил на ее родном комбинате, и многие ярославцы, прослышав о ее приезде, пришли к воротам завода, чтобы на нее посмотреть, пообщаться. А после митинга Терешкову через черный ход вывели на пристань и увезли на катере. Она что, думаете, сама не захотела общаться? Наверняка товарищи побоялись «волнений». У нее уже была «свита», которая контролировала и даже регламентировала ее общение.

Звездный брак

Спустя пять месяцев после полета сам Хрущев объявил о том, что скоро у нас состоится первый в мире брак между космонавтами — Валентина выходила замуж за Андрияна Николаева. Может быть, отсюда и родился слух, что этот брак организовал Хрущев?

А вот космонавт Елена Кондакова категорически не согласна с такой версией: «Знаете, члены первого отряда были настолько привилегированными людьми, что к ним прислушивался сам Никита Сергеевич. И если бы Валентина Владимировна сказала «нет», никакой ЦК КПСС не смог бы ее заставить».

(Кстати, второй «космической» парой у нас стали четырежды побывавший в космосе Валерий Рюмин и дважды выходившая на орбиту Елена Кондакова (для Рюмина этот брак стал вторым.) В НАСА тоже была космическая семья — Джудит Резник и Ричард Муллейн, которые в 1984 году вместе летали на «Шаттле». Но через два года Джудит взорвалась в «челноке» — всего лишь через несколько секунд после взлета.)

А сам Андриян Николаев считал, что Хрущев вообще испортил им свадьбу. Николаев хотел устроить ее в Доме офицеров Московского гарнизона, заказал стол на 300 мест, а Хрущев распорядился, чтобы свадьбу отмечали в Доме приемов правительства. Там могло поместиться только 200 человек, и сотне обиженных друзей и родственников пришлось дожидаться новобрачных в Звездном городке. И как только Хрущев с супругой, поздравив молодых, удалились, все гости сразу же сбежали из зала приемов в Звездный.

Говорят, что на самом деле Андриян, единственный холостяк в отряде космонавтов, начал ухаживать за Валентиной еще до полета, — а потом пять месяцев после полета они встречались — не большой, но и не малый срок для проверки чувств. Правда, многие их знакомые считали, что они не подходят друг другу…

В дневнике Каманина, о котором я уже говорила, есть такая запись, сделанная через неделю после свадьбы космонавтов: «Для политики и науки их брак, возможно, и будет полезным, но я совсем не уверен, что Валя действительно любит Андрияна. Уж слишком они разные: она — огонь, а он — вода. Оба сильные, волевые люди, ни один из них добровольно не подчинится другому…»

Николаев в своей книге «Встретимся на орбите», которая вышла в 1966 году, писал: «Мы счастливы. Мы нашли друг друга, как самое заветное в жизни. Сроднили нас общие взгляды на жизнь, общая работа, общие цели и, как сказала Валя, одна река. Оба мы с Волги…» Но во второй книге, изданной в 1979, когда они еще жили вместе, — о жене лишь несколько абзацев — коротких и сухих.