Тайны великих женщин

Блаватская и сама берется за перо и пишет «Разоблаченную Изиду». Точнее, она говорит, что книгу писали Учителя, — когда она просыпалась, на столе лежали листки с текстом. Часть книги она написала как бы под их «диктовку». Своей сестре Желиховской она так писала про работу над книгой: «Ты вот не веришь, что я истинную правду пишу тебе о своих Учителях. Ты считаешь их мифами… Но разве ж самой тебе не очевидно, что я сама, без помощи, не могла бы писать «о Байроне и о материях важных»… Что мы с тобой знаем о метафизике, древних философиях и религиях? О психологии и разных премудростях? Кажется, вместе учились, только ты гораздо лучше меня… Передо мной проходят картины, древние рукописи, числа, я только списываю и так легко пишу, что это не труд, а величайшее удовольствие».

На самом деле Блаватская скромничала — она была всесторонне образованным человеком, очень начитанным, энциклопедистом во всем, что касалось истории и происхождения различных религий. И в своей книге она умело подводила к тому, что теософия — это суть древних религий, их экстракт, после поглощения которого вы, пройдя путь ученичества, приобщитесь к высшим силам и будете обладать сверхъестественными способностями.

У нее была обширная библиотека с древними текстами, и недоброжелатели потом говорили, что некоторые отрывки в ее книге похожи на неточные цитаты из них.

Как бы то ни было, первое издание «Разоблаченной Изиды» тиражом в тысячу экземпляров разлетелось, как горячие пирожки.

В газетах ее труд раскритиковали: «бессмысленная мешанина» («Спрингфилд Рипабликен»), «ни на что не годный хлам» («Нью-Йорк сан») или обошли молчанием. Блаватскую обвиняли в плагиате, указывая на более сотни примеров, когда в ее книге встречались переписанные отрывки из работ других авторов по каббалистике. Профессор из Оксфорда обвинил ее в заимствованиях и некомпетентности — но что было простой публике до всех этих высоколобых критиков? Теософия становилась модным увлечением, и вопросы подлинности или заимствований новых поклонников совсем не трогали.

Число ее последователей росло как снежный ком. Вместе с ним росло и количество пожертвований, позволившее в 1878 году Олькотту и Блаватской переехать в Индию — сначала в Бомбей, а потом в Адияр.

Отношения Олькотта и Блаватской начинают портиться — Елена Петровна не упускает случая напомнить полковнику, что избранница-то она и что она является посредником между ним и Учителями, а он — всего лишь ее помощник. В письмах своим сторонникам она называет его тщеславным болваном, а он начинает упрекать ее в интригах и тайных кознях. Полковник все больше времени проводит вдали от своей чересчур активной и предприимчивой партнерши.

Но дела общества снова соединяют их на какое-то время, когда они едут в Париж, произведя фурор у падких на сенсации французов. Их квартира была обставлена в восточном стиле, прислуживали гостям два индуса, феномены поражали воображение — и вскоре в общество посыпались щедрые взносы от воодушевленных новой философией герцогов и баронов. Газеты пели дифирамбы. И вдруг разразилась катастрофа…

«Бомба» взорвалась

Помощники Блаватской в адиярской резиденции — супруги Кулом — заявили газетам, что все феномены Блаватской — наглое шарлатанство и фокусы.

Правда, прежде чем обратиться в газеты, предприимчивые супруги попытались шантажировать управляющих местным филиалом общества, но запросили слишком большую сумму — пожадничали. Поняв, что нажиться на теософах им не удастся, Эмма Кулом продала подборку писем Блаватской ее критику — ректору Христианского колледжа в Мадрасе и достопочтенному Паттерсону, который в сентябре 1884 года опубликовал в своем журнале первую подборку компромата.

Эти письма, адресованные Эмме и якобы написанные Блаватской, описывали, как надо продолжать устранишь феномены в отсутствие хозяйки, — посылать письма и организовывать появление призрака Учителя с помощью куклы, насаженной на длинный бамбуковый шест.

Для того чтобы разобраться и обвинениях, Лондонское общество психических исследований направило в Адияр своего представителя Ричарда Ходжсона. Его 200-страничный доклад о результатах поездки произвел в теософском сообществе эффект разорвавшейся бомбы.

Во-первых, Ходжсон начал с анализа писем Учителей, его вывод позже подтвердила лондонская графологическая экспертиза — послания Махатм писала мадам Блаватская. Во-вторых, Ходжсон доказал, что появление астральной формы Учителя Кут Хуми было механической манипуляцией с чучелом, созданным Алексом Куломом. «Магический шкаф» представлял собой сооружение с раздвижной задней стенкой, и в него можно было проникнуть через потайную дверь из спальни Блаватской. Звон колокольчиков издавали крошечные серебряные бубенцы, тайно пришитые внутри хламиды Блаватской, а письма падали с потолка через специальную прорезь в потолке…