Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

Вторгшись в восточную часть Средней Азии (Турфанскую долину и земли на Запад от нее) жуань-жуани обложили жителей княжества Гаочан, знаменитых землевладельцев — выходцев из Китая, натуральным налогом, и получали хлеб, ткани, фрукты, овощи. Здесь же, в Средней Азии, жужани разгромили какие-то тюркоязычные племена, вполне возможно, осколки гуннской державы Аттилы, бежавшие на Восток. По крайней мере, одно из таких племен — тот самый род Ашина, ведущий свое начало от волчицы и искалеченного царевича, — они переселили в горы Алтая и заставили добывать и плавить так необходимое воинственной орде железо.

Походы в Китай с целью, в первую очередь, грабежа и захвата пленных, проходили с переменным успехом. Иногда, как, например в 424 году при кагане Датане, 60-тысячной жуань-жуанской армии удалось безнаказанно разорить почти все северные провинции и взять штурмом загородный дворец китайского императора. В другие годы Поднебесной случалось без труда отражать эти набеги еще на дальних подступах. Впрочем, ответные карательные экспедиции практически ничего не давали: степняки, пользуясь преимуществом в скорости, уходили от столкновения с многочисленной китайской армией, рассеивались по долинам, отсиживались в укромных горных ущельях.

487-й год ознаменовался небывалой засухой и голодом. Вдобавок к этим несчастьям в Степь пришла эпидемия. Жужаньский каган Доулунь, человек чрезвычайно жестокий и решительный, видел только один выход из положения — грабительский поход в Поднебесную. Но обстановка оказалась уж очень неподходящей — китайская армия была приведена в боевую готовность и сама собиралась выступить с карательной экспедицией на Север. Поэтому в каганате начались разногласия, и часть знати выступила против кагана^{56}.

Воспользовавшись внутренней распрей жужаней, многочисленные телеские племена, давно тяготившиеся зависимостью от орды, бросили свои родные кочевья и устремились на Запад — подальше от ненавистных поработителей. В долинах Иртыша старейшина телесцев Афучжило провозгласил себя «Великим сыном неба», чем поставил себя на равную ногу с жужаньским каганом. Это означало открытое объявление войны, и она началась. К тому же новоявленное государство поспешило заключить союз с китайской державой Тоба-Вэй против общего врага.

В 490 году огромное китайское войско вторглось в Степь и, хотя этот поход особых лавров его организаторам не принес, власть кагана Доулуня оказалась подорвана, и в 492 году он был убит мятежной знатью своего племени.

Телесцы, откочевав на Запад, к Иртышу, создали свое независимое государство, получившее у соседей название Гаогюй, что означает по-китайски — «высокая телега». Дело в том, что кибитки кочевников этого племени имели очень большие колеса. Отсюда и прозвище. Новая держава тут же была разделена на две части. Северной руководил непосредственно «Великий император» Афучжило, а южной — его сын, «Наследный государь».

Но, убежав от хозяев своих — жужаней, несчастные телесцы попали из огня да в полымя. Ибо в Средней Азии того времени господствовал народ, который античные историки называли эфталитами, или «белыми гуннами». Им на расправу и досталось молодое государство кочевников.

Странные «белые гунны»

Об эфталитах сейчас знают только специалисты по средневековой истории Евразии да еще небольшое число энтузиастов, увлеченных изучением прошлого древних этносов. А между тем некогда это был народ, создавший огромное государство в самом центре Азии. Его правителям принадлежали все земли от сибирской реки Иртыш до восточных рубежей Ирана и от оазисов речных долин Сырдарьи и Амударьи до провинций Северной Индии. И все же большая часть этой страны лежала в области Афганского нагорья, Памира и Тянь-Шаня, посему в историю азиатского континента эфталиты вошли, как загадочные белые горцы.

Действительно, внешний вид выделял их среди всех народов Востока. По описанию соседей они отличались светлыми, часто рыжими волосами, глазами небесно-голубого цвета и настолько бледной кожей, что от южного солнца она казалась красноватой. За свою блондинистость они и получили прозвище «белые гунны». Хотя сейчас это имя никому ничего не говорит, некогда почти вся Азия содрогалась при его упоминании. Как писал один персидский историк того времени: «Даже в мирное время никто не мог мужественно и без страха смотреть на эфталита или даже слышать о нем, не то что идти на него войной открыто»^{66}.