Тайны Вивьен

Вивьен со злости ударила подушку. Если Кир думает, что удержит ее взаперти, значит, он глуп как пробка. Она встала с кровати и оправила зеленое маскарадное платье. Перья смялись, и теперь оно и правда напоминало павлиний хвост. Вивьен подошла к окну и сердито раздвинула шторы. Снаружи белел снег. Несмотря на позднюю ночь, он светился легким кружевным покрывалом, накрывающим деревья и здания. А парк превратился в невесту, осыпанную серебром. Красота природы слишком явно превосходила убогость жизни.

В окне отражалось лицо Вивьен, бледное, едва заметное на черном фоне. Но в ее чертах угадывалось чужое лицо – лицо ее матери Амели. Вивьен провела ладонями по плечам, прогоняя мурашки. Она всегда была похожа на мать, но раньше это не тревожило. Однако после слов князя сходство не выходило из головы. Неужели отец Орфелиуса любил ее мать? И, возможно, дело вовсе не в статуэтке?

Вивьен закрыла лицо ладонями и приглушила внутри себя стон. Нужно отдохнуть. Иначе от мыслей и эмоций сойдешь с ума. Она отвернулась от окна и застыла. Напротив нее, расставив ноги на ширине плеч, стоял мужчина в черной одежде и маске. А в руке блестел длинный кинжал.

– Я закричу, – шепотом произнесла Вивьен, быстро пытаясь оценить свои возможности, но все говорило не в ее пользу.

Сектант появился в спальне незаметно. Либо он находился здесь задолго до ее прихода, либо вскрыл замок. Неважно. Важно то, что она даже не услышала. А значит, никто не знает, что он здесь.

Словно подтверждая ее мысли, мужчина ухмыльнулся, и его полные губы растянулись, а ноздри раздулись, превратив и без того мясистый нос в огромный.

– Кричи, да только умрешь быстрее, чем пикнешь. А захочешь жить, будешь делать то, что я скажу.

– Вас послал князь. – Вивьен поморщилась.

Кир был прав, а вот она и правда сглупила, когда подошла к Главе Секты. Мышка сама побежала в ловушку. Ее заманил аромат сыра.

– Умная девочка. А раз умная, то не станешь чинить препятствий. Я прекрасно осведомлен о твоих навыках. Но ты ведь не думаешь, что я здесь один? – И сектант оголил желтые зубы. – Нам нужна только ты, однако если будешь сопротивляться… мы прихватим с собой и графа. А его друга-павлина отправим на тот свет. Поверь, сектант всегда одолеет мятежника в схватке.

Вивьен на секунду прикрыла глаза. Выдохнула. Решение далось просто.

– Что мне делать?

– Повернись к стене, руки за спину.

Она послушно выполнила приказ, хотя внутри все перевернулось от презрения. А когда холодные пальцы сектанта коснулись ее запястий, с трудом сдержалась. Только мысль, что он не один, заставила Вивьен позволить мужчине связать ей руки. Она обещала Азалии, что не позволит, чтобы Кир пострадал из-за нее. И она сдержит слово.

– Умница, – шепот опалил ухо Вивьен, – а теперь поспи.

И жесткая тряпка легла ей на лицо. Она пахла удушающе сладко, от этого запаха кружилась голова. Вивьен пыталась вырваться, но сектант держал ее крепко до тех пор, пока она не вдохнула достаточно. И провалилась в черную дыру.

Запах сырой промерзшей земли до сих пор стоял в кабинете, хотя Кир давно вернулся с улицы вместе со свертком, и последние льдинки успели превратиться в воду. Он бросил ткань, в которую была завернута статуэтка, на пол возле горящего камина, а саму куколку поставил на стол. Они буравили друг друга взглядом, но Кир чувствовал, как сдает под натиском холодных фарфоровых глаз.

– Что ты собираешься делать? – Август утонул в кресле, смяв свой парадный костюм пирата. Шляпа с перьями сиротливо жалась к вытянутым ногам капитана. – Ты ее выкопал, чтобы любоваться? Если Вивьен узнает, что ты нашел ее реликвию, она съест тебя заживо.

– Пускай. После того, что она натворила этим вечером, хуже уже не будет.

– Хм, слышу ревность в твоем голосе, – весело заметил Август. Он уже заметно протрезвел.

Кир только вздохнул. Пальцами провел по холодной поверхности статуэтки и откинулся в кресле.

– Я люблю ее, – тихо признался он.

– Статуэтку?!

– Вивьен! – Кир, прищурившись, глянул на друга. – Не зли меня глупыми шутками.

– Ладно, ладно. Я понял, ночью ты юмор не понимаешь. – Август зевнул и даже не потрудился прикрыть рот ладонью. – Уже два часа ночи или утра. Неважно. А ты не собираешься отпускать меня домой. Что у тебя на уме?

Кир молчал. Он злился на Вивьен, но ее поступки были для него понятны.

– Я не должен был закрывать ее, – вдруг решил он и резко вскочил на ноги. – Неизвестно, что теперь предпримет князь Орфелиус, но она должна быть рядом. Всегда.

И он прошагал мимо Августа, проигнорировав все непроизвольные мычания, которые вырвались из капитана.

Путь до спальни Вивьен показался Киру вечностью. Он ступал по уснувшему поместью, которое окружили стаи теней, и ощущал странное одиночество. Словно он потерял нечто, о чем еще не догадывался. Нечто бесценное. И когда Кир занес кулак над дверью, на сердце уже тяжелым грузом висела обреченность.

– Вивьен? – осторожно позвал он и вспомнил, что сам закрыл девушку.