Тайны Вивьен

Вот и все. Возможно, развод спасет Феликса. Так будет лучше. А потом, когда истечет срок, Лили напишет ему письмо и расскажет свою историю. Историю о маленькой девочке, которая хотела спасти мать, но обрекла себя на одиночество. Историю о девушке, которая влюбилась в графа и принесла ему одну боль. Историю о женщине, чье сердце жаждало любви, но так и не получило.

Феликс вертел в руках стакан с виски, раздумывая: выпить залпом или растянуть удовольствие. Жизнь скатилась на самое дно. За последние дни сестра превратилась в нелюдимую незнакомку, которая напрочь отказывалась уезжать из поместья.

«Я чувствую себя замечательно».

Ее дерзкие слова до сих пор звенели в ушах.

А Лили… При мысли о жене сердце наливалось стальной тяжестью. Такая холодная, такая равнодушная даже в постели. Феликс уронил голову на руки. Он и подумать не мог, что жизнь наградит его безответной любовью. Его попытки рушились о каменную стену, которую Лили тщательно возвела вокруг сердца. И от этого хотелось напиться. Вновь.

Дверь осторожно заскрипела, и Феликс вздрогнул. Замутненным взором посмотрел на дворецкого.

– Извините, Ваше Сиятельство, я стучался, но вы не отвечали.

Феликс нахмурился:

– Что произошло?

Дворецкий понуро опустил рыжую голову, затем нерешительно посмотрел на Феликса. У него ухнуло сердце вниз. В глазах дворецкого стояли слезы.

– Ваше Сиятельство, позвонил отец господина Тишина, – почти шепотом произнес мужчина.

– И? – рявкнул Феликс. Кровь ударила в голову.

– Господин Тишин погиб, – омертвевшим голосом договорил дворецкий.

Мир рассыпался на части.

Глава 22. Копия Амели

Русамия. Велидар. 1859 год

Ты не можешь запереть меня в спальне, как ненужную вещь!

Кир затащил Вивьен в комнату и швырнул на кровать, а затем повернулся к двери, но ему в спину прилетели подушка и дикий визг.

– Ты обещала, что не будешь предпринимать каких-либо действий, – он резко обернулся к девушке. – Но мало того что ты полезла знакомиться с князем, еще и показала ему свое лицо! Если бы я не увел тебя, неизвестно, чем бы закончилась ваша встреча.

Вивьен сползла с кровати, запутавшись в пышных юбках, и чудом устояла на ногах. Перевела дыхание:

– А что ты предлагаешь делать? Он – убийца моих родителей. Он – Глава Секты. Кир, я не могу, как ты, отпустить месть. Если я не дам ей выход, она сожжет меня изнутри.

Она почти умоляла.

– Что ты просишь от меня? – Кир ослабил воротник рубашки и снял с шеи безвольно повисшую маску. Устало бросил ее на стул. – Убить Орфелиуса?

– Нет. Я прошу не мешать мне.

Вивьен осторожно шагнула к мужчине, потом еще один неуверенный шаг. Приблизившись вплотную, протянула руку к его напряженному лицу и пальцами провела по щеке. Кир перехватил ее кисть и прижал к губам. Его синие глаза налились чернотой.

– Не хочу потерять тебя, Вивьен.

– Ты и не потеряешь. Отец хорошо подготовил меня.

– Он не растил из тебя убийцу.

Кир прижал Вивьен к себе, выдавливая из нее остатки воздуха. Объятие скорее дарило безумное отчаяние, чем любовь, и когда он ее отпустил, она даже испытала облегчение.

– Ты хочешь есть? – устало спросил мужчина.

Он и правда выглядел так, словно прошел Русамию пешком вдоль и поперек.

– Нет.

– Хорошо. – И Кир направился к двери.

– Что ты делаешь? Закроешь меня здесь?

Вивьен метнулась к нему и в последний момент успела схватиться за ручку, когда Кир уже закрывал дверь снаружи. Он сердито прищурился, а шрам на правой брови в полумраке еще больше бросался в глаза, добавляя лицу жестокости.

– Ты наказана, Вивьен. Я хочу, чтобы ты переосмыслила свою жизнь и решила, что для тебя важнее: месть или будущее со мной? Потому что помогать тебе в убийстве я не собираюсь. Я лучше разобью проклятую статуэтку, невзирая на возможные последствия, лишь бы защитить тебя.

– Ты не посмеешь! – вскрикнула Вивьен и потянула дверь на себя, но безуспешно. – Я ее спрятала. – Она напоминала себе капризного ребенка. Любые слова, которые срывались с ее губ, звучали жалко.

– Найду, – отчеканил Кир и захлопнул двери.

Звук поворачиваемого ключа отрезвил Вивьен. Она еще раз яростно дернула дверь, но та будто приросла к стене.

– Мерзавец! – закричала она и стукнула кулаком по гладкому отполированному дереву.

Слезы обиды противно защипали глаза. Ей было омерзительно все. Она сама, Орфелиус, статуэтка, жизнь. Вивьен вернулась к кровати и обессиленно рухнула на нее. Нет сил даже расшнуровать корсет. А в голове продолжала вертеться фраза Кира: он не растил из тебя убийцу.

Вивьен уткнулась лицом в подушку, пытаясь перебороть ненависть к князю. Но это было выше ее сил. Да, отец не хотел, чтобы Вивьен стала убийцей. Но у нее нет иного выхода. Пока жив князь, будет мертва она. И воскреснет лишь с его смертью.

– Что для тебя важнее, – шепотом повторила вопрос Кира, – месть или будущее со мной?

Истерический смех смешался со слезами. Для нее важно и то, и другое. Как он не понимает! Ведь он был на ее месте, тогда почему не хочет помочь?