Читаем Тайны внеземных цивилизаций полностью

В письменности есть одна любопытная общая черта: головы рисованных персонажей повернуты в сторону, откуда надо начинать чтение строки. Однако, быть может, такова особенность восприятия текстов любым человеком и перед нами просто совпадение? В календаре, общим с Египтом, было особое выделение пяти последних дней в году. Но и тут можно возразить, что, мол, от года в 365 дней отняли пять, а оставшиеся 360 дней удобно было поделить на одинаковые 30-дневные месяцы. Спорить трудно – всего четыре иероглифические книги майя дошли до наших дней. Кстати, в каждой из них более всего говорится о пророчествах, основанных на оригинальной майянской астрологии. Своеобразным было и то, что пять последних дней года носили название «призраки» (по-майянски – вайеб), поэтому не совсем верно, когда их называют «днями без названия». Главное внешнее отличие майянских иероглифов от египетских – они намного сложнее, замысловатее по рисунку. В особенности это относится к «парадным», «полным» вариантам знаков, которые высекались на камне. Видимо, дело в том, что египетские иероглифы использовали чаще, дольше, более централизовано. Ведь для Мезоамерики многие столетия – и для ольмеков, и для тольтеков, и для майя – характерными были не централизованные царства, а сосуществование многих независимых городов. Отсюда – диалекты, варианты письменности и региональные различия в деталях религиозных обрядов.

По-майянски книга – хуун. Это же слово означает и «бумага», «письмо». Грамотей звучит так: ах вох. Читать, считать и молиться – все это выражалось одним словом: шок. Сразу видно – грамотой владели немногие, и практически все они были жрецами. А знание грамоты не отделялось от знания математики.

Современным людям, пользующимся буквенными алфавитами, часто кажется, что иероглифы – почти то же самое, что пиктограммы. Но это не так. В далекой древности и в самом деле существовало чисто рисуночное письмо. Иногда оно встречалось и позднее. Молодое и агрессивное племя ацтеков восприняло религию и календарь тольтеков и майя, (но пользовалось не иероглифами, а пиктограммами, читаемыми примерно по тому же принципу, по которому разгадывают ребусы. Но древние развитые иероглифические системы письма не состояли только из картинок, обозначающих понятия. В них были и значки для обозначения отдельных звуков, указывающие на то, о какой части речи мы должны вспомнить при чтении. И конечно, обязательно имелась развитая система знаков для цифр.

Так о чем говорят иероглифы майя? Кроме открытого Ю. В. Кнорозовым звукового прочтения многих майянских знаков в них бывает заложен и ускользающий от нас образный смысл. Пример – знак, обозначающий колдовство. Читается он как «ез», а выглядит как кулак с оттопыренным большим пальцем. У нас такой жест сейчас воспринимается как «высший класс», обычно ему соответствует восклицание «во!». Можно, конечно, подумать о том, что и слово «волшебство» начинается с «во» и заканчивается им же, но не будем давать скептикам повода для упреков в легкомыслии.

Загадочные иероглифы майя позволяют узнать кое-что интересное о социальной психологии древнего народа, даже без полной расшифровки текстов. Например, оказалось, что некоторые слова сознательно повторялись дважды, вроде бы из чисто эстетических соображений. Но какие слова? Владыка, чиновник… Такое повторение говорит об очень жесткой иерархичности в городах-государствах майя, которых, видимо, неправильно сравнивать с древнегреческими полисами. Это явно не декоративность, а нечто вроде титула «владетельный владыка», «начальствующий начальник». Кстати, имена правителей майя были весьма серьезными, например Хмурый Глаз, Ягуар, Дым, Обезьяна, Грозовое Небо. Любопытно и другое: вопреки расхожему представлению о том, что символ нуля первыми придумали математики Древней Индии, на деле он намного раньше появился в Мезоамерике. Согласитесь, что столь раннее понимание понятия «ничто» тоже о многом говорит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На рубеже двух столетий
На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука