Тайны военной агентуры

Фрогмэны шли вместе с первой волной десанта и преодолевали волны прибоя на надувных лодках. Берег встречал их жесточайшим огнем 88-миллиметровых зенитных пушек, от которого то здесь, то там взлетали на воздух лодки, в которых пловцы везли взрывчатку. Едва они достигли побережья, как начался прилив. Обгоняя его, фрогмэны бросились к первой линии столбов с проволокой, сопровождаемые разрывами снарядов и фонтанчиками песка от пуль. То один, то другой из числа тех, кто нес на себе взрывчатку, исчезали во взрывах.

На одном участке фрогмэны взорвали ряд за рядом все три линии заграждений за 45 минут. В эту высадку потери фрогмэнов убитыми и ранеными составили 41 процент.

Сегодня команды взрывников-подводников снова стали сверхсекретным формированием, и среди самих фрогмэнов лишь немногие знают, для какого конкретно типа десантных операций их готовят. Но все они понимают, что на какой бы враждебный берег ни были призваны высадиться американские войска, впереди должны идти те, кто расчистит им путь.

Уильям УАЙТ [35] ИЗ ЗАСАДЫ

В ночи слышалось гудение спускающегося из подне бесья большого самолета. После четырех часов полета с базы в Бари на юго-востоке Италии он оказался в трехстах милях за линией фронта, проходившей к юго-востоку от Болоньи. Это была первая после Рождества 1944 года ночь. Три человека, которым в ближайшие минуты предстояла выброска, всматривались в темноту, стараясь увидеть сигнальный костер, разожженный партизанами в условном месте неподалеку от деревни Тричиана у подножья итальянских Альп, и, когда самолет пошел на вираж, заметили крошечный огонек на снегу.

Первым прыгал старший в тройке — капитан Хауард Чаппелл двадцати шести лет из Управления стратегических служб (УСС), выпускник Огайского государственного и Уэстернрезервского университетов[36]. Американец прусского происхождения, он говорил по-немецки, хотя итальянского не знал. Сержант Фарбрега, его переводчик, разговаривал и на итальянском, и на нескольких других языках. Радист сержант Силзби, участник двух миссий УСС в Югославии, выбрасывался последним. Но сначала были скинуты большие парашютные контейнеры, набитые винтовками, патронами и униформой для партизан.

После приземления капитан Чаппелл встретился с группой из трех десятков партизан, облаченных во всевозможные нелепые комбинации немецкой и итальянской военной формы. Остальные пошли разыскивать контейнеры — нужно было успеть до рассвета, чтобы их не забрали немцы. Больцано, где располагался штаб войск СС в Италии, находился всего лишь в шестидесяти километрах от них, а во всех крупных городах по соседству стояли большие гарнизоны. В этой области находилось много немецких частей, так как за ней лежали два больших горных прохода: перевал Бреннер и еще один, восточнее, который вел к Вене. Только по этим дорогам снабжались сражавшиеся в Италии немецкие армии и только через перевалы они могли эвакуироваться. Миссия Чаппелла состояла в организации партизан для блокирования этих путей отступления противника.

У близлежащего города Беллуно уже действовал один агент УСС — капитан Беннуччи, и вновь прибывшая тройка пять дней пребывала у него. Они обучали партизан изготовлению мин-ловушек, которые надо было оставлять в казармах, гостиницах или тавернах, часто посещаемых немцами.

— Моим первым заданием,— рассказывает Чаппелл,— было попытаться добраться до Кортины, где мы хотели подготовить выброску еще двенадцати американцев для обучения и организации партизан. Мы знали, что снег был очень глубоким и дорогой нам так или иначе придется держаться шоссе, на которых у немцев стояло много постов, и решили, что поедем на грузовике совершенно открыто. Чтобы сделать все более правдоподобным, партизаны дали нам в сопровождающие двух австрийцев-пе-ребежчиков из 20-й авиаполевой дивизии, которые все еще носили свою форму. В наших документах, напечатанных в подпольной типографии в Беллуно, значилось, что мы являемся рабочими, перевозимыми на строительство германских укреплений на перевале Бреннер, а австрийцы, которые, как нам сказали партизаны, были на нашей стороне, будут как бы нас охранять.

В это время 20-я авиаполевая дивизия была передислоцирована в наш район, и я заметил, что оба перебежчика стали вести себя вызывающе и вместе с тем скрытничать. Я сказал сержанту Фарбреге, чтобы он не спускал с них глаз. Австрийцы не знали, что сержант говорил по-немецки, и очень скоро он выяснил, что дезертиры заскучали по своей части и теперь, когда она оказалась поблизости, решили вернуться и выдать нас, чтобы получить награду. Пришлось от них избавиться.

Поездку в Кортину я решил пока отложить, а сам тем временем переговорил с капитаном Брайетчем, британским секретным агентом, который действовал в этой местности, и мы условились поделить территорию между собой. Мне предстояло взять под начало две бригады партизан, так называемую дивизию «Нанетт».