Тайны военной агентуры

Фон Папену было поручено путем сочетания взяток и угроз сохранить Турцию нейтральной, и при выполнении этой задачи он, опираясь на информацию Цицерона, перестарался. Нуман Менеменджоглу, антинацистски настроенный министр иностранных дел Турции, стал очень настороженным и наконец сказал Нэтчбулл-Хьюгессену, что, судя по всему, в британском посольстве действует шпион.

Сэр Хью немедленно составил радиограмму, информируя Лондон о подозрениях Менеменджоглу,— копию которой Цицерон перефотографировал и тут же передал в германское посольство. Уайтхолл прислал сложную систему противовзломной сигнализации, которую Цицерон помогал устанавливать. При этом он, конечно, узнал, как ее отключать, так что мог продолжать лазить в сейф посла без риска.

Неожиданно для торжествующих немцев из посольства в Анкаре в апреле 1944 года все это столь чудесным образом налаженное дело рухнуло. В январе Мойзиш взял на работу хорошенькую секретаршу Нелли Капп, которая была дочерью бывшего германского консула в Бомбее. 6 апреля она исчезла. А позднее выяснилось, что девушка, имея антинацистские убеждения, работала на британскую разведку. Она то и выдала Цицерона Нэтчбулл-Хьюгессену.

Вскоре после высадки союзников в Нормандии Турция разорвала дипломатические отношения с Германией и наконец приготовилась вступить в войну на стороне союзников. Фон Папен вернулся в Берлин — в опалу, как он думал,— однако вскоре был награжден, как и его атташе Мойзиш.

Мойзиш сообщил мне, что он только один раз видел Цицерона после его увольнения из британского посольства. Позднее появились слухи, что он эмигрировал в Южную Америку и остался там жить под вымышленным именем.

Людвиг Мойзиш, сознавшийся в занятии допустимой правилами войны практикой шпионажа, избавился от подозрений в военных преступлениях и вернулся в свою деревеньку в Тирольских Альпах.

История шпиона Цицерона имеет ироническое завершение. Большая часть денег (эквивалент более 1000000 долларов), которые ему заплатили нацисты, оказалась фальшивой.

Джордж КЕНТ ЗАГОВОР МИЛОСЕРДИЯ

Охваченные отвращением и стыдом жители Европы, пораженные после окончания войны фактами о шести миллионах умерщвленных нацистами евреев, могли испытать некоторое облегчение, узнав, что вместе с тем существовали тысячи европейцев, которые рисковали своими жизнями ради их спасения.

Речь идет о тех мужчинах и женщинах всех национальностей — французах, голландцах, датчанах, норвежцах, бельгийцах, итальянцах, португальцах, а также немцах — которые не могли оставаться в стороне когда другие страдали и умирали.

Эти действовавшие на свой страх и риск защитники и спасители евреев сохранили жизни не менее чем двумстам тысячам беженцев от нацистских преследований, переправив их в безопасные места или спрятав в своих домах. В самом Берлине до конца войны скрывалось пять тысяч евреев, которых постоянно переводили из одного укромного места в другое, и это означало, что в городе, где располагалось главное управление гестапо, в их спасении принимало участие не менее пятидесяти тысяч немцев.

В Дании опасности избежало практически все еврейское население. Во Франции спасли не меньше половины, а в Нидерландах — примерно пятую часть проживавших там до начала войны евреев. Норвежцы также укрыли в безопасных местах тысячи евреев.

Спасатели принадлежали ко всем общественным слоям и профессиям. Среди них были священники и крестьяне, коммерсанты и официанты, школьные учителя и полицейские, дамы и господа из высшего света. Одна бельгийская графиня спрятала у себя более ста женщин и детей. Итальянский офицер переправил из Югославии в Италию три тысячи евреев, где они жили в безопасности, в лагере, до конца войны.

В Ницце протестантский пастор спас более ста евреев, вывезя их в Италию и посадив на корабли, направляющиеся в Северную Африку. В Риме католический священник организовал подпольную типографию для изготовления фальшивых паспортов и свидетельств о рождении еврейским беглецам. На самом деле, так много священнослужителей посвятили себя спасению евреев, что уже само духовное облачение вызывало у гестапо подозрение. В одном Париже было арестовано сорок девять священников, которые помогали евреям и работали в подполье, и многие из них были потом расстреляны.

В Бордо португальский консул доктор Аристидес де Суза Мендес игнорировал указания своего правительства и выдавал визы всем евреям, которые за ними обращались. Три дня по пятнадцать часов он трудился над оформлением паспортов — в результате девять тысяч беженцев смогли выехать в Португалию из Франции. При этом он давал у себя кров и еду десяткам из них, пока они ждали билетов, а потом сам отвозил их на железнодорожную станцию на своем автомобиле.