Тайны войны

В Ленинграде, начиная с 21 сентября 1941 г., было отмечено распространение антисоветских листовок, отпечатанных на пишущей машинке под копирку на полулисте чистой бумаге. Листовки содержали призыв к расправе над лицами еврейской национальности и исходили от якобы существующего в Ленинграде «ВСЕРОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА ВНУТРЕННЕГО ПОРЯДКА». Всего в городе обнаружено 28 листовок, из них 20 листовок в районе Невского проспекта /главным образом Куйбышевский район/ и 8 листовок в Приморском и Петроградском районах. Две листовки были обнаружены наклеенными на стенах домов, две на входных дверях театра им. Пушкина, остальные найдены в почтовых ящиках квартир.

Основания для беспокойства у власти действительно были – несмотря на удаление из города большей части потенциально опасных в политическом отношении лиц к началу блокады, за 12 дней сентября 1941 г. в Ленинграде органами УНКВД были ликвидировано семь групп, «ставивших перед собой задачу по оказанию помощи германским войскам в случае занятия ими города». В спецсообщении УНКВД указывалось, что группа русской молодежи (8 человек) изготовила на гектографе антисоветские листовки, призывавшие население к выступлению против власти. Группа учителей средних школ Выборгского и Кировского районов составляли и распространяли среди населения листовки с призывом к населению Ленинграда и бойцам Красной Армии о сдаче города немцам.58

Кроме того, значительное распространение получили слухи о хорошем обращении немцев с пленными и населением, оставшемся на оккупированной территории («немцы хорошо приняли, накормили и отпустили»). УНКВД отмечало, что высказывания вернувшихся из захваченных немцами районов практически не отличались от содержания листовок противника, сбрасывавшихся с самолетов. Агентурой УНКВД были отмечены случаи изменнических намерений. Например, бухгалтер расчетного отдела Кировского завода А., впоследствии арестованная органами УНКВД, заявила:

«…Немцы находятся в нескольких километрах от Ленинграда, т.е. в Лигово. Я собираюсь пробраться туда, чтобы дать знать немецким войскам, что ленинградцы ждут прихода немцев и всячески будут помогать немецким войскам завершить победу над Советским Союзом, т.к. нам все это уже надоело не только за период военного времени, а на протяжении всего существования советского строя, но только до сего времени не было удобного случая сделать измену советской власти. Одновременно попрошу передать через немецкие войска Гитлеру: «Чем можем, всем будем помогать Вам, господин Гитлер».

Во Фрунзенском и Кировском районах несколько домохозяек ходили по магазинам и уговаривали стоявших в очередях женщин идти на передовую и просить красноармейцев прекратить сопротивление. В Выборгском районе были арестованы домохозяйки К. и С., составившие обращение в Ленсовет с просьбой заключить перемирие с германским командованием, открыть фронт и эвакуировать из Ленинграда детей.

Пораженческие настроения захватили и часть рабочих. В спецдонесении УНКВД от 27 сентября 1941 г. появились сведения о возникновении «брест-литовских» настроений, что в период нарастающего кризиса было весьма симптоматично. Урок 1918 г. о возможности достижения мира пусть даже ценой потери территории был усвоен населением хорошо. Очень отчетливо в сентябре 1941 г. проявились прогерманские настроения, нашедшие свое выражение в разговорах о том, что немцы «освободят от большевизма», «наведут порядок», «немцы – народ культурный» и т.п. Успехи вермахта начали быстро вытеснять представления о советской власти как власти сильной и стабильной. Готовность принять «нового хозяина» практически лишь только на том основании, что он оказался сильнее, может быть объяснена упоминавшейся выше особенностью поведения личности авторитарного типа. Информация партийных органов также свидетельствовала о росте интереса к фашизму и Гитлеру («Гитлер несет правду», «С приходом Гитлера хуже не будет» и др.).

Ленинградцы отмечали, что усиление бомбежек в первой половине октября привело к тому, что мобильность населения резко сократилась, народ редко покидал территорию своего района («что делается в других районах Ленинграда, мы не знаем»). По-прежнему сохранялись надежды на «удачи на северном фронте». Подтверждением обоснованности таких ожиданий было, по мнению ленинградцев, то, что противник увеличил интенсивность налетов на город в ответ на «начавшееся освобождение Ленинграда». Однако вскоре от таких радужных перспектив не осталось и следа.