Тайны времени

— Стемнело. Погода изменилась. Солнечный день быстро сменился сумраком. Приближалась гроза. Мы, как дикие животные, сбились в кучу. Забрались в одну палатку и будто онемели от страха. А после… был свет. Возник, вдруг ниоткуда…

Игорь сжал руки в кулаки, по телу прошла судорога. Жан неотрывно смотрел на перекошенное от ужаса лицо парня. На лбу выступил пот.

— Свет, яркий, как днем, разноцветное сияние, — шептал Игорь. — Сквозь палатку к нам потянулись разноцветные лапы…

— Что это было?

— Радуга! Боже мой, это радуга!

Игоря трясло. Сан Саныч вскочил:

— Надо прекращать, — воскликнул он с неподдельной тревогой в голосе, — ты видишь, что происходит!

А ведь они почти подошли к ключевому событию!

Жан взял себя в руки. На сегодня было достаточно. Пытаясь успокоить дыхание, Жан медленно начал выводить парня из гипноза. Поэтапно, размеренно — так, как учил отец. Черты лица парня разгладились, тело обмякло, дыхание стало тише. Стоящий рядом Сан Саныч заметно расслабился и отступил к своему креслу.

Очнувшись, Игорь некоторое время лежал с закрытыми глазами. Наконец, сев на кушетке, робко посмотрел на Жана и опасливо — на Сан Саныча.

— Там было что-то страшное? — тихо спросил он.

— Все в порядке, — пытаясь придать голосу бодрость, ответил Жан. — На сегодня пока хватит. Это сложная информация, Игорь. Нам понадобятся твои силы для разгадки этой истории.

Игорь понимающе кивнул и, подняв с пола рюкзак, направился к двери.

— А вы расскажете мне? — обернувшись, умоляюще спросил он. — Я хочу знать! Хочу понять, что там произошло и почему мы не помним ни минуты из того дня. Память как отрезало…

— Расскажем, — пообещал Жан. — Но ты должен нам помочь в нашем расследовании.

— Конечно, конечно! — горячо воскликнул парень и, взъерошив рыжеватые волосы, поспешил покинуть кабинет.

Некоторое время Жан стоял неподвижно, затем обернулся к полковнику.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил тот.

— Чертовщина какая-то, — признался Жан, — столько прошло сеансов, а упираемся в одно и то же… Мне надо туда наведаться.

Он взял тяжелый блокнот и набросал пометки, мысли, пришедшие во время сеанса, зацепки…Все это казалось детским лепетом. Камни, радуга, потеря памяти. И это среди Альп! В месте, где полным-полно пеших маршрутов, прекрасно работающая навигация и день и ночь функционирующая система поддержки туристов! И в одной единственной точке, о которой знал тот житель подгорной альпийской деревушки, с которым они беседовали после пропажи Марты, все это словно оказывается за невидимой чертой, где реальность искажается.

— Ребята рассказывали одно и то же, — полковник, помолчав, продолжил, — да, забыл сказать, в тот день в районе стоянки грозы не было.

Жан удивленно посмотрел на Громова. Еще одно доказательство измененной реальности.

— Да, тогда по сводкам метеорологов была замечательная погода. Хорошо, когда едем?

— Поеду я один, нужно проверить одно предположение.

— Я-то чем помешаю?

Жан покачал головой:

— Мне надо там быть одному.

На следующий день Жан прибыл в лабораторию профессора, который готовил снаряжение для поездки. Одежда, которую предложил профессор Алексей Евгеньевич, полностью состояла из искусственного материала метафлекса. Эта ткань, созданная несколько десятилетий назад, была усовершенствована, став почти волшебной. Она как кольчуга защищала от режущих и рубящих ударов, была способна следить за физическим состоянием своего обладателя. В ткань были вплетены особые электроды, реагирующие на биение сердца, температуру тела, уровень физической активности. Незатейливая одежда: брюки, длинный черный плащ с капюшоном, обувь практичного асфальтового цвета охлаждала в жару и согревала в холод. В полном обмундировании Жан мог бы сойти за странствующего монаха или паломника. Биологический микрочип, вживленный в тело, выполнял функции компьютера и средства связи, освобождая тем самым его обладателя от лишнего багажа и систем, которые могли выйти из строя.

— Иван, я тебя очень прошу, будь осторожен, — полковник по-отечески крепко обнял молодого человека перед самым его отъездом. — Я не переживу, если и с тобой что-то случится. Не прощаюсь.

— Что ж, бывай, Сан Саныч!

Пока Жан вместе с Громовым разгадывал подкинутый провидением ребус, Арин превратилась в механическую заводную машинку. Они с Жаном видели такую игрушку в антикварном магазине. День на взведенной стальной пружине проходил на ура: дела, общение с партнерами и коллегами спорились, а жизнь была насыщенной и интересной. Но наступал вечер, завод заканчивался, и все валилось из рук. На диване вместе с ней и свернувшейся калачиком кошкой покоилась темнота. Жан, ее опора и отдушина, уехал, оставив после себя только древесно-пряный аромат туалетной воды на наволочке и холодную пустоту на сердце. В это вечернее время мысль ее останавливалась, и она теряла способность рассуждать здраво. Одно только тело не прекращало жить и двигаться.

— Возьми себя в руки, — пытался сказать ей рассудок.

— Как? — спрашивало сердце.

В один из таких томительных вечеров раздался телефонный звонок.