Тайны выцветших строк

Профессора Тремера особенно обрадовало почерпнутое им из газетных вырезок сообщение, что еще совсем недавно, уже в XIX столетии, в том же теремном дворце под мусором и бочками с дегтем была неожиданно обнаружена небольшая дворцовая церковь. Такая находка подавала надежду на успешный розыск подземного тайника.

Тремер захотел сам возглавить поиски и так же, как когда-то Клоссиус, обратился за разрешением к царю. Александр III удовлетворил просьбу иностранного ученого, и специализировавшийся на древнегреческой литературе страсбургский филолог неожиданно для самого себя превратился в археолога.

Проведенные Тремером на территории Кремля обследования, однако, не дали никаких результатов.

— Осмотренные подвалы в восточной части царских теремов в Кремле (стены из белого камня, связанные со сводами из больших кирпичей), — заявил Тремер после окончания поисков, — оказались отлично сохранившимися частями дворца Василия IV (Тремер, видимо, ошибся: этот дворец был построен Василием III), но разыскиваемые тайники не могли быть там найдены. В нескольких местах был взломан пол и стены и исследована почва: за искусственным сооружением оказывался материк[12] разрушавший все надежды обнаружить за ним желанные тайники или подвалы со сводами.

Тремер вынужден был прекратить дальнейшие поиски, требовавшие больших денежных средств, которыми он не располагал. Но неудача этих розысков не расхолодила ученого. Он продолжал верить в существование библиотеки Ивана Грозного.

— При первом зондировании мы начали не с того пункта, откуда нужно было производить раскопки, — уверенно заявил Тремер перед своим отъездом и посоветовал возобновить поиски в другом месте — в ближайшем соседстве с церковью Святого Лазаря, той маленькой дворцовой церквушкой, которая была найдена в теремном дворце под мусором и старыми бочками.

Одну из своих последних бесед с русскими учеными Тремер закончил словами:

— Наука поздравит Россию, если ей удастся отыскать свой затерянный клад.

ТАИНСТВЕННАЯ ПОКЛАЖА

Читатель вправе задать вопрос: почему книжные сокровища Ивана Грозного так усердно разыскивали главным образом иностранцы? Ну, а что же русские ученые? Относились к этим поискам равнодушно и лишь помогали иностранцам справками и советами?.. Нет, такой вывод был бы ошибочным.

Интерес иностранцев к библиотеке Ивана Грозного понятен. Ведь, судя по свидетельствам Максима Грека и Иоганна Веттермана, в ней было много иноязычных, давно разыскиваемых учеными всего мира сочинений древнегреческих и римских писателей. Русских исследователей их произведения, конечно, тоже интересовали, но они лучше иностранцев знали историю и состав своих книгохранилищ. Некоторые из русских ученых давно уже самостоятельно пришли к тому же заключению, которое впервые высказал в печати Вальтер Клоссиус; другие поспешили согласиться с ним. Находились и скептики, которые, не утруждая себя кропотливыми исследованиями, авторитетным тоном утверждали, что все, что уцелело от Ивана Грозного, поступило в книгохранилище московского патриарха и растворилось в нем; следовательно, рукописи эти нечего и искать.

Приезд в Москву страсбургского филолога Тремера и предпринятые им поиски все же вызвали среди русских ученых горячие споры. Появилась потребность пересмотреть и проверить все, что было сказано и написано о библиотеке Ивана Грозного, и выработать программу дальнейших действий.

19 марта 1893 года один из крупнейших русских палеографов Николай Петрович Лихачев выступил в Петербургском обществе любителей древней письменности со специальным докладом о библиотеке московских государей.

Он не отрицал, что Максим Грек и Иоганн Веттерман знакомились с богатствами этой библиотеки. Но не все в их отзывах казалось ему правдоподобным. Каким образом, например, мог Иоганн Веттерман видеть, что тайники были открыты или взломаны, если дьяки Ивана Грозного показывали ему не самую библиотеку, а только несколько хранившихся в ней книг? Более же всего подозрений внушал Лихачеву каталог этих книг, составленный каким-то неизвестным немцем, найденный правоведом Дабеловым и затем бесследно исчезнувший.

Разгоревшаяся в Петербурге дискуссия не могла, конечно, ускользнуть от внимания московских историков и исследователей старины, объединенных в Московском обществе истории и древностей российских. Ведь если эта библиотека, вопреки утверждениям петербургских скептиков, все же уцелела, то искать ее надо было в древнем Московском Кремле. Особенно сильно задели эти споры крупнейшего знатока старой Москвы и, в частности, кремлевских древностей Ивана Егоровича Забелина.

Все ждали с интересом, что скажет маститый ученый: где искать библиотеку и следует ли ее вообще искать?

Забелин уже давно пытался с помощью летописей уточнить предполагаемое местонахождение библиотеки. При жизни Грозного оно могло быть известно лишь немногим его приближенным. Но почти все они были царем казнены.