Тайны замка Ааронов (СИ)

Чернокожий что-то хрипло сказал на незнаком языке и обернулся. Американец поежился, глядя на тощее лицо, похожее на обтянутый кожей череп. Не успел Харпер опомниться, как зловещий негр бросился бежать и в пару мгновений скрылся за поворотом.

— Стоять! — закричал американец, бросаясь в погоню.

Лампа почти не освещала путь, стук капель о стекло стал громче. Американец бежал вслед за шлепками босых ног по камню, поражаясь скорости исхудавшего, явно лишённого сил негра. Как бы быстро ни бежал Харпер, негр не появлялся в поле зрения дольше, чем на мгновение. Ни прицелиться, ни тем более выстрелить не получалось. Погоня затянулась, легкие Харпера горели, мышцы ног сводило судорогой, но сердце приятно жгла радость. Шлепки становились все ближе. Негр терял силы, и скоро белый человек настигнет его и узнает всю правду.

Беглец резко сменил направление и побежал по лестнице в подвал. Американец резко остановился, глядя на сырые каменные ступени, уходящие во мрак. Пахло старой мебелью, плесенью и тухлыми овощами. Огонек лампы дрожал, отбрасывая на стены живые тени.

Медленно и осторожно американец спустился в подвал, попав в плен к пыльной нафталиновой рухляди. Сырость и мерзкий запах чулана раздражали, но не могли сбить с цели умелого охотника. Он вновь преследовал знакомую дичь, сжимая в руках огнестрельное оружие.

«Беглого нигера надо примерно наказать. Чтобы другим было неповадно. Просто повесить недостаточно, — объясняет новичкам американский делец, прижимая лезвие к лицу дрожащего от ужаса негра. — Сперва его нужно кастрировать. Затем — перерезать пяточные сухожилия. И только после — выжечь клеймо у него на лбу. Бросьте такого в общий загон, и эти животные на годы станут послушными».

Среди пыльных ящиков, груд коробок и полуразбитой старинной мебели стоял негр, так же дрожа и сжимая кулаки. Он казался чудовищно тощим и будто бы и вовсе не замечал преследователя.

— Ну ладно, нигер. Больше тебе бежать некуда, — зло усмехнулся Харпер, взводя револьвер. — Либо ты отвечаешь на мои вопросы, либо я тебя пристрелю как собаку!

Негр медленно обернулся и, глядя на американца широкими от ужаса и страдания глазами, прошептал с сильным акцентом:

— Пажалуста, дате иды.

— Ч-что?

И тут Харпер заметил на плече негра плохо зажившее клеймо. По спине пробежал холодок, он попятился, не веря глазам. На черной коже несчастного негра гнилостным ожогом стояло клеймо лорда Хуареса Аарона. Работорговца, умершего три столетия назад.

— Мы умираем, дате нам иды, — дрожащим голосом умолял негр. — Пажалуста, иды.

— Не подходи ко мне! — закричал американец, направляя револьвер.

— Иды, дате нам иды.

Харпер нажал на спуск, и от грохота зазвенело в ушах. От едких пороховых газов рвало горло и резало глаза, но американец не решался отвести взгляд от негра. Пуля поразила его в лоб, и тот рухнул ничком на пыльные доски подвала.

— Черт возьми, значит, ты не призрак, — облегченно вздохнул он. — Ублюдок, ты до смерти меня напугал.

«Откуда здесь нигер с клеймом?! — промелькнула безумная мысль. — Никто сейчас не торгует рабами. И это клеймо… Черт знает что».

— Индейцы надежно оберегали свои тайны.

Американец вскрикнул и резко обернулся, но никого не увидел. Убедившись, что в подвале, кроме него, никого нет, он решил осмотреть негра как следует, но тот вдруг исчез. Ни пятен крови от простреленной головы, ни следов ступней на полу. Опустив лампу чуть ниже, американец с ужасом понял, что полы в погребе покрывает слой пыли толщиной не меньше пяти миллиметров.

— Невозможно, — прошептал Харпер, леденея от ужаса. — Значит, это правда. Все эти слухи… Призраки Хуареса, заморенные голодом нигеры… Господи Иисусе, а я не верил.

Американец опустился на колени там, где еще минуту назад ничком лежал застреленный негр. Доски подозрительно заскрипели — это привлекло внимание. Повинуясь безумному порыву, Харпер несколько раз стукнул кулаком об пол и резко отпрянул. Под досками, вне сомнений, было пустое пространство. Причем исключительно на месте «смерти» призрака негра. Неподалеку хранились старые инструменты: ржавые топоры, пилы, ломы, явно оставленные строителями после реставрации восточного крыла замка, особо сильно пострадавшего от землетрясения. Поставив лампу на небольшой стул, американец выбрал самый тяжелый багор и, прицелившись в стык досок, принялся долбить. Багор пробил трухлявое, изъеденное термитами дерево и с громоподобным звоном ударился о металл. Пульс бил в виски, дыхание сбилось, поясница заныла, но он продолжал бить, точно одержимый неведомой силой, и вскоре первые доски с хрустом и летящими обломками удалось вырвать. А затем еще одну и еще, пока в полу погреба не образовалась дыра, похожая на пасть с гнилыми зубами — обломками досок. Харпер поднял лампу и поднес к провалу.