Тайны Женской академии (СИ)

— Как же приятно видеть живые эмоции в ваших глазах! Страшно было видеть, как они угасают. Безучастность и холодность вам ни к лицу, Джайнис.

— Да. Хорошо, что мама сохранила ту ветку иргаля, — сказала я, мучительно покраснев, но голову подняла и посмотрела на него чуть ли не с вызовом. Теперь я была готова к разговору о личном.

— Вообще-то это я её взял в тот же день, когда искал оригинал рецепта, — возразил Бредвис, сразу став серьёзным и перестав улыбаться. — Такими ценными ингредиентами ведь не разбрасываются. А увядшие цветы вдруг неожиданно распустились в моих руках.

Щекам стало ещё жарче, но взгляд я не отвела, лишь упрекнула:

— И вы ничего мне не сказали.

— Я не знал, что сказать, чтобы не ранить ваши чувства и не дать ложной надежды. Да и не до того было — Стонверз дышал в затылок, а я понятия не имел, где и когда он нанесёт удар. Думал, его целью станет Ленара — моя единственная кровная родственница. А остальные варианты, увы, не предусмотрел, — с отголоском прежней горечи признался собеседник.

Про иргаль он больше ничего не сказал, и я испытала облегчение и разочарование одновременно. Просто в глубине души всё-таки ждала других слов, хоть и боялась, что они будут продиктованы необходимостью и чувством долга, а не искренними чувствами.

— А как сообщалка Рида Тротвуса оказалась у Стонверза? Это же он расспрашивал Тэйсу обо мне от его лица? — вспомнилась мне одна странность, казавшаяся ранее необъяснимой.

— Могу лишь предположить, что Рид попытался продать тетрадь в ломбарде, который Стонверз арендовал по поддельным документам, а тот воспользовался полученной возможностью и постарался собрать о вас побольше информации.

— Но зачем? Ладно, через целительницу Стонверз мог узнать об отворотном зелье и моей реакции на него. Мог догадаться о моих чувствах. Но с чего он взял, что вы относитесь ко мне как-то особенно? — решилась задать гораздо более актуальный сейчас вопрос, хоть он и дался не просто — пришлось бороться со вновь атаковавшей неловкостью.

— С того, что он очень хорошо меня знает. Возможно, даже лучше, чем я сам, — невесело улыбнулся Бредвигс. — Он сразу понял то, в чём я до последнего старался самому себе не признаваться. И нашёл способ причинить мне настоящую боль.

От его слов внутри разливалось будоражащее тепло, и оживала и крепла, расправляя крылья, воспрявшая духом надежда.

— Отравив меня? А… вам было бы больно? — Глупый вопрос, но я так давно мечтала услышать хоть намёк на то, что небезразлична ему!

От гремучей смеси горечи и нежности в глазах собеседника перехватило дыхание, а сердце зашлось в сумасшедшем ритме.

— Да. Мне было очень больно и страшно всё это время, пока вы… ты находилась между жизнью и смертью, — сказал он тихо и проникновенно. — Ни за что на свете не хотел бы пережить это снова! Ты мне очень дорога, Джайнис. И поскольку Стонверз арестован, а о твоих чувствах мне известно давно…

— То что?! — спросила нетерпеливо, не скрывая волнения и предвкушения.

Тысячи раз в мечтах представляла этот момент, а сейчас не могла поверить, что всё происходит на самом деле.

— Из-за случившегося, свадьбу эйра Мистража и твоей мамы перенесли на три декады. Мы могли бы объявить на этом мероприятии о нашей помолвке, если ты согласна, — слова Бредвигса прозвучали почти буднично, но в его голосе тоже угадывалось непривычное волнение и даже некоторое напряжение.

— О помолвке?! — несмотря на заполнившую сердце волну радости, я оказалась не готова к таким резким переменам в личной жизни, а тут ещё прежние сомнения атаковали. — Скажите честно, это из-за того, что я сорвала иргаль?

Если он решил просто выполнить так называемый долг, то мне таких одолжений не нужно!

— Возможно, — немного лукаво улыбнулся вдруг Бредвигс. — Ведь всё началось именно с него, точнее с зелья, для которого он потребовался. Влюбившись, девушки обычно начинают осаждать предмет своей симпатии. Кто-то даже приворотные средства в ход пускает, а ты предпочла приготовить отворотное и практически отравиться им, лишь бы не навязываться и не унижаться. Нет, я не одобряю этот поступок, но он заставил меня посмотреть на тебя другими глазами.

— И что же вы… ты увидел? — Я даже дыхание затаила в ожидании ответа и вздрогнула от мимолётного ласкового прикосновения его пальцев к своей щеке.

— Красивую девушку, очень жизнелюбивую, эмоциональную, искреннюю, живую и отнюдь не глупую. Единственную в своём роде. Девушку, с которой я хочу разделить свою жизнь, — сказал он мягко, тепло и в то же время очень серьёзно.

Его лицо вдруг оказалось совсем близко. Как тогда в его доме, где мы были наедине, и наши губы наконец соприкоснулись, от чего по всему телу пронеслась будоражащая огненная волна.

К сожалению, в этот момент за дверью раздались шаги, и Бредвигс с неохотой отстранился, только сейчас передав мне флакон с порцией зелья, которое следовало принять.