Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Приехал как-то экстрасенс из Ташкента, говорили, что он творит чудеса. Карпова с ним созвонилась и пошла с Никой в гостиницу «Украина», где он жил. Экстрасенс повел Нику в другую комнату, неизвестно, что он там с ней делал, но на обратном пути девочка плакала и говорила, что больше туда не пойдет. Однако бабушка заставила ее пойти повторно. В заключение экстрасенс сказал: «Девочка необыкновенная, трудно представить себе ее другой. Она очень сильная, но можно помочь ей со сном». И взял деньги, по тем временам немалые.

Видя измученную бессонницей девочку, специалисты лишь сочувствовали ее родным: мол, у нас нет лекарства от таланта, пусть пишет, а лечить надо только астму. Запомнился Карповой и визит к Кашпировскому[23], чья звезда только начинала восходить. Вот что она рассказала: «В то время (середина 80-х годов) Кашпировский только начинал проводить свои сеансы исцеления, но ажиотаж вокруг него был неописуемый. Чтобы увидеть его выступления, мы бежали из гостиницы “Ялта-Интурист”[24] на территорию санатория “Донбасс”, в котором он жил. Народу там было – не протолкнуться. Он сам из Донбасса, хамовитый. Стоило в зале кому-то крикнуть, как Кашпировский тут же угрожал: “Еще раз крикнешь, я тебя импотентом сделаю”.

Я пришла к нему по звонку. У него были две комнаты и веранда на первом этаже. В одной из комнат я увидела двух мужиков, каждый по виду быдло, которые подсчитывали деньги. А на веранде сидели две женщины, похожие на официанток или парикмахерш. Кашпировский не ожидал, что я войду. Был невнимателен и слушал меня вполуха. Я ему подарила книжку Ники “Черновик” и ее фото. Он сказал: “Ну, хорошо, хорошо, я посмотрю”. Мне стало ясно, что пора уходить, но уходить ни с чем я не хотела и, надеясь на чудо, говорила, что Ника плохо спит, что у нее бронхиальная астма. А он: “Астма у нее на нервной почве. Ну, вы написали свой телефон, я позвоню”. Моя интуиция подсказала, что не позвонит. И не позвонил».

С девочкой собирались поехать к Ванге, тем более что Нику – ей тогда было лет девять – приглашали в Болгарию, где в переводе вышла ее книга «Черновик». Но, как назло, тяжело заболела Майя, а Карпова не могла ее оставить. Я заметил: «Хорошо, что вы не были у Ванги: вдруг она предсказала бы страшную участь Ники?» – «А может, и плохо, – сказала Карпова, – Ванга бы в чем-то Нику остановила, что-то ей подсказала».

Некоторые психологи, говоря о столь ранней поэтической одаренности девочки, считали ее инопланетянкой, вступившей в контакт с существами параллельного мира, которые используют ее в качестве своеобразного рупора. Дескать, это не сама она пишет, а только транслирует, переводит на человеческий язык навязанные ей мысли. «Когда Ника была маленькая, лет восьми, – рассказывала Майя, – к нам приезжала дама из-под Москвы, профессор. Она была без ноги и занималась инопланетянами. Так вот она говорила, что Ника послана из космоса. И еще она мне сказала, что Никуша до тринадцати лет будет писать стихи, а потом станет такой, как сейчас». Речь шла уже о взрослой Нике, которой было страшно входить в окружавшую ее жизнь. К сожалению, предсказание это сбылось.

Здесь я ввожу в число действующих лиц человека, знавшего Нику с рождения, а также всех ее родных. Это Татьяна Николаевна Барская, известная журналистка, автор многих книг о Крыме и замечательных людях, живших и отдыхавших в нем. По поводу болезней Ники Барская высказалась так: «А кто лечил Нику в Ялте и от чего? Ребенок не спал, надо было бить в колокола, найти врача. А они ее никуда не возили и ни к кому не обращались». Оставлю это без комментариев, но доля правды в этом есть.

В одной из газетных статей мельком упоминалось, что у Ники был диабет. «Господи! – подумал я. – Мало девочке бронхиальной астмы, бессонницы и двенадцати застойных пневмоний, так еще и диабет». Когда я спросил об этом Карпову, она категорически отвергла такую информацию.

Как бы там ни было, но в интервью на радио[25], которое Ника дала в конце 1986 – начале 1987 года, на вопрос ведущей: «А ты конфеты любишь?» – Ника ответила: «Обожаю. Я жуткая сластена. Мне их, к сожалению, нельзя. Ну, можно немножко, в малом количестве. У меня диабет». Эти слова были сказаны в присутствии Майи, которая их не опровергла. Значит, диабет у Ники был, и притом с детства. Когда в 2014 году я рассказал об этом Карповой, она переспросила: «Так Майя рядом была с Никушей?» – и, услышав мой утвердительный ответ, сказала: «Тогда пиши, что диабет у Ники был. Наверное, они скрывали это от меня, не хотели волновать». – «Вы же не могли все знать о Нике», – заметил я. «Я многое о ней не знала», – уточнила Карпова. «Наверное, Майя так решила, она же командовала в вашей семье, была дирижером. А вы были первой скрипкой». – «Я была барабаном», – горько улыбнулась она.