Тайные грехи

Вот когда Ли вспомнила: это тот самый человек, который по поручению правительства должен был выступить посредником между съемочной группой студии «Бэрон» и местными кинематографистами. Она поймала себя на том, что неприлично долго глазеет на Халила аль-Тахира, но ничего не могла с собой поделать. Он был высок, аристократичен, с развитым чувством собственного достоинства. В то же время в нем было что-то загадочное, романтичное, в духе сказок «Тысяча и одной ночи». Ли живо представила его в просторных бедуинских одеждах.

Поддерживая под локоть, Халил вел ее через весь зал мимо бесконечных очередей.

– Идемте со мной, мисс Бэрон, постараюсь ускорить процедуру вашего прохождения через таможню. – Пройдя по длинному коридору, они очутились перед не слишком заметной дверью.

Уже через несколько минут позади остались медпункт, служба безопасности, иммиграционная служба и таможня. Они снова вышли в зал с его столпотворением. Ли показалось, будто люди в очереди ни на дюйм не продвинулись.

– Скорее всего, они простоят еще два – четыре часа, – сказал Халил.

Если Ли и раньше чувствовала признательность, теперь она была благодарна вдвойне. Ее спутник щелкнул пальцами, и сейчас же, словно Аладдин потер лампу, как из-под земли вырос носильщик с ее вещами. На стоянке их ждал длинный черный «роллс-ройс» с кондиционером и затененными окнами – защита от солнечных лучей.

Движение оказалось невероятно интенсивным; машины ползли одна за другой, бампер к бамперу. Водители использовали каждый дюйм свободного пространства. Мимо их лимузина проскочила на мотоцикле молодая девушка в голубых джинсах и полосатой рубашке с короткими рукавами. На руле болталась тушка козленка. Девушка виртуозно лавировала между «тойотами» и «лендроверами».

– Эрин обещала прислать за мной легковушку.

– Да, у нее было такое намерение, но поскольку легковушка не справилась бы с этой давкой, я подумал, что вы не станете возражать против моего вмешательства.

– Конечно. Большое спасибо.

– Это доставило мне удовольствие.

Халил не мог допустить, чтобы американскую гостью встретил кто-то другой. Когда-то давно, во время учебы в Оксфорде, он увидел фотографию Ли в английском журнале. Ей было двенадцать лет; хотя его мать как раз в этом возрасте вышла замуж, он понимал, что по американским меркам Ли – еще дитя. Это не помешало ему задуматься о причине глубокой грусти в чистых серых глазах.

Когда она появилась в зале ожидания, свежая и холодноватая, в брюках цвета слоновой кости и белой шелковой блузке, он пообещал себе: к концу ее пребывания в Абу-Даби они станут любовниками.

Абу-Даби представлял собой диковинную смесь древнего Востока и современного Запада. Контуры старинных мечетей и минаретов контрастировали со сверкающими небоскребами из стекла и стали. На тротуарах было не менее тесно, чем на проезжей части. Очаровательные девушки в мини-юбках по парижской моде стояли на автобусных остановках бок о бок с женщинами, закутанными в чадру.

– Невероятно! – выдохнула Ли.

– Каких-нибудь тринадцать лет назад Абу-Даби был неприметной рыбацкой деревенькой на берегу залива. Потом государство разбогатело, и шейх Саид выделил несколько миллионов на строительство города. Когда забил первый нефтяной фонтан, я учился в Англии и по возвращении не узнал родные места. До сих пор случается, что проезжая по городу, я вижу небоскреб, словно выросший за одну ночь.

Он указал на шатер бедуина – а рядом строилось административное здание.

– Все время что-то меняется, – отметил Халил. Интересно, подумала Ли, угнетает его вестернизация или радует?

Он как будто подслушал ее мысли.

– Возможно, запасы нефти – благодать, дарованная нам Аллахом, – еще поставят нас перед необходимостью осмысления перемен. Иншалла – воля Аллаха! – нам еще предстоит научиться пользоваться новообретенным богатством. Я молюсь, чтобы золотые нити, вплетенные в старинную ткань нашей истории, не оказались чем-то чужеродным и помогли создать гармоничный узор.

– Судя по тому, что уже сделано, думаю, узор должен быть не только гармоничным – совершенным!

– Наша цель – затмить роскошный аэропорт в Бейруте и в то же время не нарушить связь времен.

– Иншалла! – повторила Ли только что усвоенное междометие, чем заслужила благодарный взгляд Халила. – Вы уроженец Абу-Даби?

– Нет, я бедуин. Я первым в роду переехал в город и первым получил образование за границей.

– Трудно было адаптироваться?

– Очень – особенно вначале. Вернувшись в страну после окончания юридического колледжа в Оксфорде, я потратил три совершенно выматывающих недели на поиски своей семьи. – Это воспоминание вызвало у Ли улыбку. – Я уже думал, что английский дождь вымыл из меня инстинкт пустыни.

– Не в конце концов вы их разыскали?

– Да, разумеется.

Разумеется, повторила про себя Ли. Судя по всему, этот человек всегда добивается, чего хочет.