Тайные грехи

– Скорее, – торопила она Эрпа, стараясь отстранить его от своей груди, побуждая обнять ее за талию.

Мара раскинула ноги и привлекла к себе Уайта. Она обхватила его с цепкостью осьминога, и ее руки сомкнулись на его затылке, а пятки с силой надавили ему на поясницу.

Она вскрикнула, когда он проник в нее – и это был крик восторга. Уайт вошел в нее мгновенно; время же, им отпущенное, казалось, не имело конца, словно они очутились в каком-то ином мире, там, где становятся явью любые желания.

Ощущение реальности вернулось к Маре задолго до того, как сладостная дрожь в последний раз пробежала по ее телу. Приподнявшись на локте, она внимательно разглядывала четкий профиль Уайта, темным силуэтом вырисовывавшийся на фоне бликов, отбрасываемых пламенем камина.

В голосе его прозвучала нежность, когда он спросил:

– Тебе было хорошо?

– Было чудесно. Восхитительно. А тебе?

– Лучше, чем когда-либо. Я еще не встречал такую женщину, как ты.

Она рассмеялась:

– Мэрион говорит, ночью все кошки серы.

– Вовсе нет.

Он потянулся к своей разбросанной по полу одежде и нашел сигару. Затем поднялся и подошел к камину, чтобы прикурить от полена. Мара залюбовалась его длинными стройными ногами, узкими бедрами и широкой спиной. В ее лоне снова запылал огонь.

– Иди сюда, пожалуйста, – позвала она.

Уайт повернулся и подошел к дивану.

– В чем дело? – спросил он.

– Я хочу найти кое-что.

Нисколько не стесняясь, Мара принялась поглаживать его, ласкать, возбуждать. Наконец, добившись своего, лукаво улыбнулась – сейчас он снова желал ее, желал так же, как и она его.

– Не хочешь ли сделать еще одну попытку, а, птенчик? – спросила она, подражая Мэрион Мерфи.

– Не возражаю против попытки, моя пташка, – ответил он, игриво шлепнув ее по ягодицам.

И все повторилось: она раскрылась ему навстречу, как раскрывается цветок навстречу яркому солнцу; и его сияние было столь ослепительным, что она, закрыв глаза, всецело отдалась этому светилу, этому яростному вихрю, закружившему ее словно ураган.

Глава 15

День выдался на редкость сырой и прохладный; над землей нависли черные тучи. Однако эмигрантам из Европы такая погода казалась самой подходящей для зимы, ведь они привыкли к тому, что Рождеству предшествуют холодные и сумрачные дни.

Гвен Тэйт, распевавшая рождественские гимны, готовилась отправить в духовку противень с печеньем. Кухарка же Тэйтов, датчанка Ольга, сидела за столом. Сложив на своей пышной груди пухлые руки, она неодобрительно поглядывала на хозяйку. Датчанка была убеждена, что хозяйское место – в гостиной, не на кухне. Однако Гвен не обращала на кухарку ни малейшего внимания, она не уставала повторять:

– Я рождена не для праздной жизни, как некоторые, кого я знаю, но не хочу называть по имени. Я не привыкла пускать пыль в глаза, как другие, кого я тоже не собираюсь клеймить презрением, кто предпочел забыть, как приходилось драить полы, мыть окна и трудиться на кухне.

Гвен так и не привыкла доверять служанке свои обычные обязанности на кухне, а также мыть полы, шить и выполнять всю остальную домашнюю работу.

В разгар приготовлений к рождественскому празднику на кухню заглянул Дилан и ухватил изрядную порцию еще не остывшего печенья.

– Мм… – пробормотал он. – Изумительно! Никто не умеет печь масляное печенье лучше тебя, мама. – Он наклонился и поцеловал мать в щеку, белую от муки.

Гвен просияла и бросила торжествующий взгляд на Ольгу, готовую лопнуть от негодования.

– Сегодня, сынок, ты держишь хвост трубой и глаза у тебя блестят, – сказала она Дилану.

Он ухмыльнулся и провел рукой по своим густым, как щетка, волосам, еще волнистым и влажным после душа.

– Да уж… Только правильнее было бы сказать, что у меня не хвост, а волосы стоят дыбом, – попытался сострить Дилан. – Ну не чудная ли погодка стоит? Так и хочется написать стихи об Уэльсе.

– По правде сказать, едва ли такую погоду можно назвать похожей на валлийскую, но для нас и такая сойдет. Куда собрался?

– В магазин «Голдуотер—Кастенада», сделать кое-какие закупки к Рождеству. У тебя нет для меня поручений?

Мать ответила по-валлийски, чтобы Ольга не поняла, о чем речь.

– Джо сказал, что ждет партию меховых и шерстяных вещей из Шотландии. Он обещал отложить для меня шаль – в подарок Ольге. Справься, получил ли он, что хотел.

– Непременно, – пообещал Дилан. Он надел свой стетсон и направился к двери.

– Не забудь про свитер! – крикнула Гвен вдогонку. – Сегодня свежо!

– Шерстяная рубашка греет ничуть не хуже, – отозвался Дилан, переступая порог.