Тайные грехи (ЛП)

Мои глаза не могли сфокусироваться.

Моя грудь не могла удержать легкие, и я закашлялась.

Втянула воздух.

«Я тонула или кричала так сильно, что не могла дышать?»

Его руки на моих щеках.

— Поговори со мной, — попросил он.

— Мне хочется вырвать своё сердце из груди.

83

Я осознала, что схватила перед своей блузки, как будто я на самом деле хотела

вогнать когти в собственную плоть.

Дрю взял меня за руки, наклоняясь.

— Всё хорошо. Марджи. Ты слышишь меня?

— Да. Прости. Я была так юна. Я поставила тебя в ужасное положение.

— НЕТ. Не смей! Никогда не обвиняй себя. Никогда. Я был тем, кого надо было

обвинить. Я должен был сразу догадаться.

— Я никогда не признавалась, что люблю тебя.

— Как и я.

— Я была напугана.

— Я не хочу, чтобы ты боялась. Никогда больше.

Я потянулась к нему, и он сжал меня в объятьях на берегу. Я была холодной, но такой

не являлась. Мне было больно, но я исцелилась. Я думала, что осталась одна, но нет, не

осталась. Больше нет. Я уткнулась лицом ему в шею и позволила Дрю обнять меня так

сильно, что подумала, что он может раздавить меня.

— Мне так жаль, — сказал он.

В объятьях, я не могла видеть его лицо, но Дрю был так же подавлен, как и я.

— Я не скажу тебе, что знал в ту минуту, когда приеду в ЛА. Я не знал, зачем я

приехал. Я боялся, что ты закроешься. Я боялся, что у меня всё ещё есть чувства к тебе. А

они есть, Марджи. Есть.

Я кивнула.

— Я знаю, что тебя огорошили сегодня вечером.

Я задохнулась от смеха. Мы ослабили наше объятье, чтобы находиться лицом к лицу.

Я стала стряхивать песок с его щёк.

— Огорошена, — сказала я. — Хорошее слово.

— Я понятия не имел. Я хочу, чтобы ты знала. У меня были кусочки, но я не знал

всей загадки.

Я кивнула:

— Никто не поверит правде.

— Что мы должны сделать?

Я знала, что он задавал общий вопрос. Он говорил о нас, о мире, о фирме, о моей

семье, о нашем прошлом, о нашем будущем. Но я не могла думать сквозь поток чувств.

Они, возможно, ушли в море на мгновение, но они вернутся. Если бы я что-то знала об

эмоциях (а я не знала ни одной треклятой вещи, кроме того, что они обязательно

вернутся).

— Давай ускользнем отсюда и поедем ко мне, — предложила я.

— У тебя есть дурная привычка ускользать отсюда.

— Но в этот раз, у меня есть ты.

Дрю улыбнулся и отбросил волосы с моего лица.

— Да. У тебя есть я.

Он поцеловал меня со страстным обещанием. Мы встали и пошли от берега вместе.

Глава 30

1994 год — Кентукки. Более чем на полпути к Нью-Йорку

Я не закатывала сцен, когда копали могилы, и не уточняла у парней подробностей,

которые действительно имели место быть. Я не понимала подношение цветов мертвому

84

парню, который не казался таким же, каким он был при жизни. Молодая группи

ненавидела подобное дерьмо и утомленный юридический клерк тоже, а у адвоката не

было на это времени.

Кроме того, по-прежнему оставался нерешенным вопрос с чувствами.

Я сказала Дрю, когда он открыл для меня автомобильную дверь:

— Сделай что-нибудь для того, чтобы я могла почувствовать, что грусть — это

фальшивка. Фишка в том, что грусть — подделка, а само чувство — нереально.

— Адвокат в тебе сопротивляется слишком рьяно.

Дрю протянул мне свою руку, и я взяла её, позволяя ему вытащить меня из

автомобиля. Я не нуждалась в помощи, но он любил помогать. Не потребовалось слишком

много времени, чтобы выяснить это, и кем бы я была, лишая его этого удовольствия?

Дрю дал мне очень многое за последние шесть месяцев. Он поддерживает мое

решение в том, чтобы позволить Джонатану оставаться моим братом, а моим родителям

думать, что я ничего не знаю об их потере. Хотя мой отец санкционировал всю эту

сказочку — свою схему, чтобы оставить своего внука в семье, как предполагалось, для

защиты моей матери.

Я не могла отказаться от своего отца из-за этого, но главным образом, я молчала,

чтобы защитить моего сына, Джонатана. Я умру с этой тайной. Я самостоятельно зашью

свой рот, прежде чем позволю правде покинуть мои губы.

Единственный другой человек, который всё знал, был мужчиной с цветами на

автомобильной парковке кладбища в Кентукки.

Небольшая заметка обо всём, после моего ухода той ночью из дома.

— Я обещаю прикончить тебя, — прошептала я Дрю как-то ночью, запутавшись в

простынях и темноте, мой голос сел от того, сколько раз я выкрикивала его имя.

Он поцеловал меня. Я могла попробовать свою киску на вкус у него на лице.

— Ты всегда угрожаешь мне, прежде чем уснуть.

Это происходило в тот момент, когда я беспокоилась, что воспользовалась им.

Беспокоилась, что моя семья будет перевернута вверх тормашками. Что мой брат сойдет

сума. Что моя мать уйдет глубоко в себя. А мой отец, всегда непредсказуемый, уничтожит

гонца, а этим гонцом являлась я.

— Ты единственный, кто знает, — я коснулась лица Дрю в темноте. — Я доверяю

тебе. Но я прикончу тебя.

Он скрепил мои руки над головой:

— А я прикончу тебя.