Тайные хроники герцога Э

– Да, хорошо было бы, если бы открылся мир, населенный лишь амебами. Даже торговые отношения не пришлось бы налаживать. Но что будет, если через три дня нам не посчастливится встретить безопасный мир?

– Тогда через год нас ждет новый прорыв. И так до тех пор, пока хватит сил сопротивляться, – герцог стукнул «паучка» по спине и тот выдвинул новые лапы – более длинные. Прибор жужжал и показывал, где появятся следующие дыры. Некоторые из них находились в Хантколе – в государстве за высокой стеной, отделяющей Рогуверд от моря, кишащего гадами. Я подхватила бюро, боясь, что «лапки» скинут его на пол.

– Здесь, в море, вы не сможете дать бой. Живущие там монстры сожрут армию еще на побережье.

– Тогда снова придется искать мир, где мы сможем жить, – герцог оторвал парагерд от карты, перевернул его кверху брюшком и нажал на рычажок. «Паук» втянул лишние лапы, согнул четыре последние и вновь превратился в безликий прибор. – Благо их полно.

«Придется искать мир», – сказал дюк Э. А ведь замок, принадлежащий роду Корви, и есть та самая волшебная шкатулка, которая открывает вход в миры. И в нем сейчас хозяйничает предатель Джовир, который, хоть и задумал прибрать власть к рукам, в случае неудачи попытается выслужиться – предаст Конда еще раз, раскрыв тайну старинного артефакта. Достаточно лишь подсказать императору, что прячется в его тупиках.

– Вы таким же способом нашли Рогуверд? Спасались из загубленного вами же мира?

– Нас пригласили сюда.

– А вернуться на родину не вариант?

– Наш Эривер болен. Там трудно жить.

– Выходит, везде повторяется одно и то же? – гнев переполнил меня. Я только представила, как армада императора врывается на Землю. Захватят ли маги ушедшее далеко вперед общество – бабушка надвое сказала, но жертвы будут. И единственный, кто может противостоять продвижению беспринципных убийц, мальчишка Конд. – Подобно саранче, вы захватываете мир, а когда все вокруг превращается в хаос, собираете манатки и переходите в другое место?

Я даже не успела осознать, ЧТО и КОМУ говорю, как герцог, чье лицо сделалось каменным, ткнул меня пальцем в лоб. Тошнота, головокружение и темнота. Я умерла?

Глава 18

– И долго ты собираешься спать? – надо мной стоял оглаживающий усы Ферд. Он точно раздумывал, стоит свернуть шатер вместе со мной или все–таки сначала выдворить постоялицу.

– А где остальные? – я приподнялась на локтях и огляделась. Часть шатра, лишенная удерживающих ее пик, провисла, ветер трепал полотнище и сыпал в прорехи мелкими снежинками. В горах началась зима.

– Уже ушли. Тебя велено разбудить в последнюю очередь.

Я резво вскочила на ноги. Вязанные носки с меня не сняли, поэтому напялила сапоги поверх них – хорошо, что у Конда лапа побольше моей.

– А пожевать ничего не найдется?

– Голос у тебя какой–то странный, – Ферд торопливо скатывал ковер, и я едва успела подхватить выданный мне плащ. – То хрипел, теперь звенишь как девчонка.

– Болею, – привычно отовралась я, радуясь, что кроме истопника никто рядом не околачивается. Откашлявшись, продолжила оправдываться. – Чего только не делал, не возвращается родной голос. Так что насчет поесть?

– Там, у костра, на валуне. Полотенчиком накрыто.

Снег припорошил развалины, и в свете дня они уже не смотрелись так ужасно. Следов пребывания армии почти не осталось, лишь закопченные бока камней, рядом с которыми вчера плясало пламя, выдавали недавнее присутствие человека. Я нашла еще теплую миску у костра – безжалостный ветер отсчитывал последние мгновения жизни хиреющего пламени. Чтобы не сдуло салфетку, сверху кто–то заботливый положил завернутый в вощенную бумагу леденец. Развернув его, я улыбнулась. Приятно получить привет от доброй Волюшки. Кашу съела быстро. Холодно да и Ферд поторапливал. Он уже навьючил имущество герцога на двух лошадей. Рядом, прикрывая густой челкой грустные глаза, стояла третья – с самой тяжелой поклажей: печкой, которая согревала шатер ночью.

Я сунула в наплечную суму леденец, недоеденный кусок хлеба и флягу с водой, которую успел наполнить приставленный к Ферду помощник: у подножия разрушенного замка гремела река. Совсем юный, улыбчиво–румяный солдатик забрался на одну из лошадок и повел за собой третью, с печкой. Ферд, желая замыкать наш небольшой отряд, задержался из–за меня – я не сразу села на осла, а взяв его под уздцы, спустилась к реке и, рискуя соскользнуть с камня в ледяную воду, торопливо умылась. Порошок для зубов, которым запаслась еще в монастыре, доставать не рискнула, боясь разозлить и без того нервничающего истопника.

Своих мы увидели нескоро. Тропа под покровом легкого снега вовсе исчезла, и мы передвигались со страхом оступиться и закончить свои дни пусть в не глубоком, но ощетинившемся камнями овраге.

– Плохо закрепил печь! Видишь, лошадь ведет. Как бы не сорвалась, – Ферд ворчливо выговаривал помощнику. Тот краснел и закусывал губы, не желая вступать в спор. У истопника, честно говоря, было время проверить подпругу, но он предпочел кидать на меня, возящуюся с шалью и меховой накидкой, гневные взгляды.