Тайные коды истории

 – Как бы то ни было, все трудности начались тогда, когда произошла первая беседа между пророком и народом. Библейский рассказ скрывает от нас детали, но мы можем восстановить события. Однозначно можно сказать, что они были драматичными, а порой и кровавыми. Эта беседа случилась в лагере, который беглецы разбили на Нагурной равнине Фаран, у входа в дикое ущелье, ведущее к скалам Сербала. С этого места открывался вид на знаменитую вершину Синая, к которой мы еще вернемся в нашем рассказе. Именно там Муса, вышедши к народу, торжественно объявил, что намерен подняться на вершину, где Элоим даст ему закон, а он, Муса, запишет его на каменных скрижалях и принесет людям. Он повелел каждому бодрствовать, поститься и молиться, и удалился. Вместе с ним на гору отправился вернейший его ученик, ставший впоследствии его преемником, – Йуша бин Нун [4] . Отсутствовали они оба несколько дней, и тогда среди народа пошли волнения, быстро переросшие в недовольство, сначала скрытое, а затем и явное. Люди жаловались на своего предводителя, который обещал отвести их в страну Ханаанскую, где текут молоко и мед, а вместо этого бросил умирать в пустыне. Раздавались в толпе и совсем отчаянные возгласы: жизнь в бегах для многих была так тяжела, что они уже сожалели о своем решении и утверждали, что в египетском рабстве им жилось легче и сытнее. Недовольство быстро нарастало, начинался мятеж;, и начальники принимали в нем живое участие. В самый разгар мятежа появилась группа женщин. Это были чернокожие наложницы и служанки начальников эдомитян, которые примкнули к Израилю. Женщины ранее были жрицами Астарты, и хорошо известно, что большинство их ритуалов было связано с эротикой, а эротика сама по себе носила ритуальный характер. Оргии жрицы проводили и перед военными походами, и при народных волнениях, и при неурожае, дабы умилостивить таким образом богов. Когда эти женщины вышли в центр мятежа, они почувствовали, что настал их час. Облачившись в яркие одежды, украсив себя драгоценностями, танцующей походкой они ходили среди раздраженной толпы, смотрели на мятежников горящими глазами и, обольщая их сладкими речами, елейными голосами увещевали: «Что, в сущности, представляет из себя этот жрец Египта со своим Богом? Он, наверное, умер на Синае. Рефаимы сбросили его в бездну, и не он поведет ваши племена в Ханаан. Пусть же дети Израиля обратятся с мольбой к богам Моава, Бельфегору и Астарте! Этих богов можно видеть, и они творят чудеса! Они поведут народ в землю Ханаанскую». Толпа прислушивалась к ним, заводясь все больше. Раздавались призывы к Харуну с просьбой сотворить богов, которые вели бы людей, потому что неизвестно, что стало с Мусой, – может, он и правда умер, и народ ждет зря. Харун не поддерживал мятеж, он пытался успокоить толпу, но его старания не возымели действия. Бывшие жрицы Астарты, вспомнив прошлое, призвали финикийских жрецов, пришедших с караваном. Жрецы принесли деревянную статую Астарты и воздвигли ее на жертвеннике из камня. Угрожая Харуну смертью, мятежники приказали ему отлить из золота фигуру тельца.

– А что, в сущности, представлял из себя этот золотой телец и почему он вообще вошел в историю как образ чего-то катастрофическо го? – спросил я, будучи не силен в язычестве финикийцев.

Аль Башар с готовностью пояснил:

– Многие, когда слышат про того самого золотого тельца, удивляются, что вообще в нем было плохого. Телец, казалось бы, и телец. Наверное, знак зодиака… В действительности же астрологические ассоциации здесь ни при чем. И чтобы понять, почему так осуждается поклонение тому самому золотому тельцу, нужно знать, что он представлял собой одну из форм Бельфегора. А Бельфегор – это могущественный демон, входящий в число десяти самых сильных демонов мира. Это посол ада, и его вызывают, чтобы он принес людям богатство и хитрые изобретения. Но, так сказать, побочный эффект всех его даров – вражда между людьми, толкающая их на ужасные поступки. По сути, когда в самый разгар мятежа золотому тельцу начали приносить в жертву быков и козлов, пировать и гулять вокруг него, это был чистой воды сатанизм, как бы мы назвали его сейчас. Семьдесят старейшин, которых Муса назначил охранять священный Ковчег, все еще делали попытки остановить разгул, но и они в итоге сдали свои позиции, потому что толпа воистину вышла из-под контроля. Тогда они окружили тесным кольцом Ковчег и с ужасом думали о том, что вообще будет дальше, если Муса так и не вернется.