Тайные общества всех веков и всех стран

Тридцать восемь членов общества были привлечены к суду, и многих из них мы встречаем опять деятельными членами коммуны. Некоторых обвиняемых оправдали, других приговорили к заключению на год. Никто не подозревал, что имена этих известных работников, осужденных за участие в тайном обществе, вскоре будут связаны с ужаснейшими бедствиями Парижа и что эти люди, приговоренные к таким легким наказаниям, в конце года появятся вновь перед военным судом, после того как целых два месяца ужасали Париж правительствами, убийствами и поджогами.

Интернационалы и война

Интернационалы порицают всякую войну, кроме войны против буржуазии, капиталистов, монополистов, паразитов, то есть классов, живущих не трудами рук, но умственным трудом или сбережениями от какого-либо труда. Они уничтожают войну национальную, чтобы заменить ее социальной. Поэтому-то они так упорно настаивают на отмене постоянного войска, которое, разумеется, большая помеха их планам. Поэтому-то они протестовали против Франко-прусской войны; но так как их протест ограничился одной болтовней, то не стоит о нем распространяться. Единственным последствием этого протеста было заключение в тюрьму некоторых из самых заносчивых противников, и нет доказательства, чтобы хоть один из солдат регулярного прусского войска или даже ландвера дезертировал или отказался от боя, чтобы не изменять теориям общества. Во Франции интернационалы оказались храбры только в междоусобной войне.

Интернационалы и революция

В этом отделе невозможны точность и полнота, которых можно бы пожелать; он относится к таким недавним событиям, что документы для надлежащих справок еще находятся в судах военных и гражданских. В следующих словах, однако, мы набросаем общий очерк событий после падения наполеоновской династии.

Демагоги всего громче требовали оружия для защиты отечества, но не имели намерения обратить его против чужеземцев. Их злодейский умысел достаточно явствует из умерщвления пожарных в Ла-Виллете. Не надо забывать, что в тот же день возле самого того места, где совершилось преступление, должно было происходить собрание интернационалов, отмененное в последнюю минуту, и что члены его стояли толпой на улице именно в то время, когда напали на пожарную команду. Следует и то вспомнить, что один из убийц, Эдес, приговоренный за соучастничество в преступлении к смертной казни и освобожденный через несколько дней, был в числе генералов коммуны после 18 марта.

Седанская катастрофа сделалась известна в Париже 3 сентября. На другой день провозгласили республику в Лионе, Марселе, Тулузе и Париже. Это одновременное движение было последствием соглашения, существующего между предводителями интернационалов в разных частях Франции; но то, что «Жюли Фавры да Гамбетты», эта vermine bourgese[73], как честили их интернационалы, получили долю власти, было жестоким оскорблением для демагогов в Лионе и Марселе; тем не менее верховная власть попала в руки самых низких негодяев. Водворившись в Лионе, коммуна начала свою деятельность тем, что подняла красный флаг – флаг интернационалов. В Париже общество прикинулось сперва, будто жаждет наиболее сразиться с пруссаками. Когда же батальоны были выставлены вперед, оказалось, что состоящие преимущественно из интернационалов наиболее склонны «отступать в порядке» или даже бежать в беспорядке при первой тревоге, и генерал Клеман Тома указал на это поучительное обстоятельство читателям Journal officiel[74]. Но когда несколько прусских полков вступило в Париж, интернационалы заявили через свой Центральный комитет, что настала минута действовать. Итак, члены общества овладели пушками, разбросанными в разных частях города, и начался ряд неистовств, которые навек упрочили за коммуной позорную известность. Первое кровавое дело было убийство генералов Лекока и Клемана Тома. Еще несколько подробностей о коммунистах будут приведены в нижеследующих параграфах.

Интернационалы и коммуна

Можно было предположить, что интернационалы отрекутся от коммунистов; однако, напротив, они одобрили их действия. Еще столбы пламени взвивались из Парижской ратуши, когда бесчисленные отделения интернационалов в Европе выразили свое восхищение поступкам парижских отверженцев.

В Цюрихе на собрании интернационалов было объявлено, что «борьба, поддерживаемая в Париже коммуной, дело правое, достойное, и всем мыслящим людям следовало бы присоединиться к ней».