Тайные операции военной разведки

А история эта поначалу выглядела как стопроцентная подстава со стороны контрразведки. Ну, просто классика, как учат в академии. Потому Александр Андреевич сильно сомневался, соглашаться ли ему на встречу со странным незнакомцем. А дело в том, что некоторое время назад на него вышел немец, который представился бывшим летчиком-асом. Он упорно желал познакомиться с помощником советского военного атташе. И все-таки после некоторых раздумий Хоменко рискнул и согласился на встречу.

Собеседник сказал, что он из Германии, и сразу же заявил: никакой любви к Советскому Союзу не испытывает, скорее наоборот. В годы войны воевал на Восточном фронте и сбил 30 самолетов противника. Фамилии своей он не назвал.

Надо сказать, что, глядя на немецкого аса, подобные чувства испытывал и Александр Андреевич. В голове даже мелькнула мысль, а не ты ли, гад, расстреливал мой тихоходный бомбардировщик в 1941 году?

Вспомнилось, как их тяжелый бомбардировщик «ТБ-3», поднявшись с аэродрома Кременчугского авиационного училища штурманов, успешно сбросил бомбы на вражескую переправу. «Теперь домой», — с надеждой подумал курсант Александр Хоменко, помощник штурмана самолета. Это был его второй вылет. Первый они совершили два дня назад: дошли до нужной точки, сбросили бомбозапас на цель и благополучно вернулись назад.

Александр в глубине души надеялся, что и на этот раз повезет. И они с победой возвратятся на родной аэродром. Но на войне как на войне — жизнь не часто преподносит такие подарки. Неожиданно, откуда-то из облаков, выскользнул фашистский истребитель и с ходу ударил по их «тихоходу» из пулеметов.

«Тэбэшку» и в обычном-то мирном полете трясло, как в лихорадке, а тут еще немецкие пули и осколки прошивали гофрированное тело самолета. Несколько раз казалось, что прострелянная насквозь машина падает, но командир экипажа, опытный летчик-инструктор, дотянул-таки до своего аэродрома.

Бомбардировщик «плюхнулся» на взлетно-посадочную полосу и загорелся. Задыхаясь от дыма, Хоменко вывалился из кабины на землю. Кто-то схватил его за воротник летной куртки и оттащил подальше от машины, сбил огонь с обмундирования.

Пылающий самолет погасили, но он продолжал дымить, и едкая гарь стелилась по земле. «ТБ-3» был похож на старого, отжившего свой век и поверженного в бою монстра. Хоменко смотрел на бомбардировщик и с горечью думал, что теперь и он, как десятки других летчиков и штурманов, остался «безлошадным». Сгорел самолет, и никто не заменит его.

22 июля в 4 часа утра от первого удара немецкой авиации по Кременчугскому аэродрому пострадали или были уничтожены десятки самолетов. Уцелело несколько машин, среди которых и его «тэбэшка». Теперь и ее нет.

После недолгого лечения в медсанбате курсант Хоменко оказался в резерве, в компании таких же, как он, летчиков, штурманов, стрелков, радистов, оставшихся без самолетов.

Это потом, после победы, он узнает страшные цифры потерь авиации в первый день войны. А тогда ни о чем подобном «сталинские соколы» не подозревали.

Впрочем, дальнейший разговор с немецким пилотом складывался намного удачнее, чем его начало. Летчик сказал, что ныне владеет аэроклубом, обучает летать других, и по-прежнему много летает сам. А сверху, как известно, видно многое. И потому он владеет ценной информацией.

Например, где американцы разворачивают свои военные базы, на которые доставляются ракеты с ядерными боеголовками. Понимая, что слова остаются словами, немецкий летчик передал Хоменко карту с нанесенными базами на территории Западной Германии, а также отснятую кинопленку. Он не просил оплату, но высказал пожелание, чтобы руководство СССР приняло необходимые меры по противодействию американской экспансии. А закончил встречу словами: «Я не желаю воевать. И не хочу, чтобы воевали мои дети».

Братья Хоменко (Виктор и Александр) с мамой

Да, эти слова вслед за вчерашним противником, мог повторить и советский подполковник Хоменко. Он тоже за свою жизнь навоевался вдоволь.

…В мае 1942 года началась Харьковская наступательная операция Юго-Западного фронта. Советское командование возлагало на нее большие надежды, рассчитывая перехватить инициативу у немцев.

Войска правого крыла Южного фронта стояли в обороне и должны были поддержать с юга наступающую группировку. Людей, как всегда, не хватало, и в пехотные части под Харьков направили почти весь летный резерв фронта — 900 человек.

17 мая враг бросил в наступление 11 дивизий армейской группы «Клейст» против наших двух армий Южного фронта. Отразить этот мощный удар советские войска не смогли. Сложилась критическая обстановка.

23 мая армейская группа «Клейст» соединилась с частями 6-й армии, наступающими с севера, и перерезала нашим частям, действующим на Барвенском выступе, пути отхода. Попытка деблокировать окруженные соединения успеха не имели. Войска понесли большие потери.