Тайные поклонники Рины

Да. Зрелище действительно впечатляет. Красивый парень ловко перебирает струны, наигрывая мелодию и напевая неубиваемую классику: лучшие хиты группы Кино. Такой загадочный и такой притягательный в отблесках мерцающего огня. Замечаю как его исподтишка фоткают. Эй, клуши, вы бы лучше подпевали!

Впрочем, о чём это я? На лицах половины присутствующих сияет полнейшее непонимание. Никто банально слов не знает. Кроме учителей и жалких единиц. Наверное, это нормально. Я сама знаю творчество Цоя лишь благодаря папе. Андрей после пары песен тоже понимает, что работает не на ту аудиторию и переключается на более современные песни. Более лиричные. Более… романтичные.

Ой. Смущённо потупливаю взгляд. Мне же это не показалось? Нет. Точно не показалось. Многозначительные тычки локтём под рёбра от Риты только подтверждают мою догадку. Божечки, впервые в жизни мне… посвящают песни. Эм… Вопрос на засыпку: можно ли считать песню признанием, если в тексте мелькают слова "влюблён" и "хочется поцеловать"?

— Думаю, на сегодня хватит, — ещё минут через двадцать, видя, что большинство уже давится зевками, подают голос старшие. — День вышел насыщенным, все устали. Пора отдыхать. И, пожалуйста, не шныряйте по темноте. Не создавайте себе и другим проблемы. Вряд ли кому-то хочется вместо отдыха искать ближайший травмпункт.

— А я совсем-совсем не хочу спать, — огорчается Рита, когда народ, лениво потягиваясь, начинает расходиться.

— Это твоё право. Но, пожалуйста, Маргарита, колобродь в палатке. Если это не будет мешать остальным, то хоть до утра, — просит её классуха.

— О, супер, — настроение подружки мигом поднимается. — Ринка, давай посмотрим все серии из сериалов, где чуваков крошат в их палатках?

Тьфу, блин. Ей что, мало было страшилок?

— Уберите от меня эту маньячку! Я отказываюсь жить с ней под одним брезентом! — ужасаюсь не на шутку. Мне и без этого не по себе от одного только факта, что я и мой сон будут не защищены железными дверями. Сказывается глубоко городская натура, выросшая в бетонных джунглях.

— Можешь заночевать в моей палатке. Со мной, — мигом находится Андрей.

— Лучше в моей, — подключается Вадик.

— Главное, не в моей, — категорически мотает головой Ян. — Я тебя знаю! Ты своим храпом нормально выспаться никому не дашь! — хихикает он и спасается бегством от моего карающего пендаля. Вот жук. Не храплю я. Так. Иногда слишком громко посапываю разве что.

Понятно, что всё это забава ради забавы. Никуда я от Ритки не денусь. Тем более что она тот ещё любитель разбрасываться громкими заявлениями. Спать она не хочет. Ага, как же. А сама, едва забирается в спальный мешок, тут же отключается. Секунда, и в полном отрубе. Зато я ни в какую не могу расслабиться и привыкнуть к новому месту.

В мешке тепло, но неудобно. Никак не получается найти нужное положение. И так ворочаюсь, и так. Прислушиваюсь к шумам вне палатки. Кто-то тоже не спит. И даже не собирается. Улучили момент когда преподы ослабили бдительность и повытаскивали припасённое спиртное. Сто пудов будут кутить теперь до утра, и это их бормотание тоже фигово помогает побороть бессонницу.

Сколько я уже так валяюсь? Час, два? Блин. Это что, до рассвета вот так мучиться? А потом весь день кляклым варенником ходить? Ну не-е-ет. Я так не хочу. Оставляю попытки уснуть и лезу в телефон, ловя на вытянутой руке хотя бы одну полоску связи. Таким же образом папе отправлялись сегодня сообщения с фотками.

Нет. Бесперспективняк. В инет нормально не залезть, ленту не полистать, в школьный блог не зайти, чтобы статью о Романцевских горах написать, даже с "N" не попереписываться. Смотреть ничего не хочется, для чтения электронных книг мозг отказывается соображать, а музыки я и так наслушалась сегодня.

Плюс, кажется, чай просится наружу, а для этого надо вылезать из тёплого укрытия и идти в импровизированный общественный туалет. Прекрасно. Да. Подобные недочёты я не предусмотрела когда с горящими глазами уговаривала Риту поехать сюда.

Терплю до последнего, надеясь, что прокатит, но нифига. Приходится всё же одеваться и выползать наружу. Костёр уже мерцает совсем слабо, так что подсвечиваю себе дорогу встроенным в смартфон фонариком. Ощущения, конечно, такие себе: бродить одной, в темноте с полным мочевым пузырём. Особенно после историй Яна, который сам давно и смачно хрюкает во сне в соседней палатке. И это я ещё храплю!

Кое-как добираюсь до нужного места, быстренько решаю свои проблемы и на цыпочках, будто вор-домушник, пробираюсь обратно к палатке мимо неспящей компашки, громыхающей жестяными банками с энергетиками и сладкими алкогольными коктейлями. Ещё и пыхтят. Дорвались, ребятки. Гадкий табачный дым аж сюда доносится, хотя они сидят чуть ли не на другом конце лагеря.

Фу. В ноздрях теперь противно щекочет. Собираюсь почесать нос, но роняю телефон. Наклоняюсь, чтобы поднять и спотыкаюсь об брошенный каким-то умником складной табурет. Ай. Да ну чтоб тебя!

— Погоди, я помогу, — слышу рядом, резко выпрямляюсь от неожиданности и кому-то с разгона залепляю затылком по лицу.

Ой.