Тайные поклонники Рины

— О… — кое-кто явно не ожидал, что жертва сдастся так быстро. — Не, ну это слишком просто. Я так не играю. Мог приличия ради поломаться?

— А смысл? Ринка всё равно уже проболталась.

Виновато вжимаю голову в плечи.

— Не проболталась, а предельно красочно всё рассказала, — не соглашается Марго. — Но это не суть важно. Важно, что ты тот ещё партизан. И ведь ни…

— Я что-то пропустил? — прерывает её папа, влетая в комнату, бедром сдвигая меня на край кресла и усаживаясь рядом. — Будешь? — тычут мне под нос огромной миской со свежеполопаным в микроволновке попкорном.

— Фу, — демонстративно зажимаю нос. — Это чем он так воняет?

Родитель замирает принюхиваясь. А затем заливается румянцем.

— Хм, так это не он, — с себя поспешно стаскивают носки и запихивают под днище мешка. — Извиняюсь. Не уследил.

— Дай угадаю, ты их с пятницы и не снимал?

Ну как дитё. Ни на день нельзя оставить без присмотра.

— Почему не снимал? Снимал. А потом надевал обратно. Вы продолжайте, продолжайте. Считайте, что нас здесь нет, — запихивая в рот сразу целую горсть благородно разрешает он юным недоголубкам продолжать выяснять отношения.

— Папа-а-а. Ну ты как всегда, — удручённо качаю головой, подтирая со щеки прилипшие ошмётки.

— Пфости.

Рита смотрит на нас, затем на Яна, потом снова на нас. Улыбается. Правда такое чувство, что больше самой себе, нежели нам. Снова переключается на Миронова. Задумчиво почёсывает носогубную складку.

— В общем озадачил ты меня, друже. Я тебя люблю, и ты это знаешь, но скрывать не стану, прежде я тебя как парня даже не рассматривала. Как парня в смысле… ну как парня.

Ага. Очень доходчиво. Но вся соль в том, что её прекрасно поняли.

— Это можно расценивать как вежливое "не стоит потраченного времени"? — осторожно уточняет Ян.

— Да ну почему… Времени у нас как раз предостаточно. В конце концов, за попытку денег не берут. Не получится — не страшно. Страшно сидеть на жопе ровно и бояться рискнуть…

— И это значит, что…?

— Это значит — потопали кутить, Ромео.

— В смысле?

— В смысле, пошли.

Ого-о-о…

— Куда? — "Ромео" тоже озадачивается.

— Подожжём мир, чтобы посмотреть, как он горит, — его призывно хлопают по коленке, подгоняя. — Прогуляемся. Готовься раскрывать карты. Сыграем с тобой в викторину на интуицию: я буду вспоминать, а ты подтверждать-опровергать мои догадки. А то ж с тобой фиг поймёшь: где романтический порыв, а где привычное раздолбайство.

— И что, всё? Я тоже хочу послушать викторину! — огорчается папа, жалобно надувая губы. — Это же интереснее, чем кухонная битва Шефов!

— Простите, дядь Дим. Тут процесс затянется на неопределённый срок, — подруга на ходу целует его в успевшую отрасти за моё отсутствие колючую щетину. — Все подробности потом.

— Обещаешь?

— Само собой. Я пока рюкзак у вас кину, лады?

— Ну и я тоже, — под шумок подмазывается довольный Миронов, ускакивая за ней в коридор чуть ли не вприпрыжку.

Эх. Как мало некоторым нужно для счастья. И почему у меня не может быть всё так же просто? Чтоб без эмоциональных качелей. Я хоть уже и дома, но спокойствие, на которое я так надеялась, даже не думает приходить. Причём догадываюсь, по какой причине. Завтра после уроков начинаются финальные прогоны репетиции перед последним звонком.

Включая вальс.

Включая Вадика.

***

Немного не угадываю. До репетиций дело не доходит. Чернышевский лишает меня возможности морально подготовиться и подстерегает в коридоре в перерыве между уроками, чуть ли не силком затаскивая в пустой класс.

— Ммм… может не стоит? — с не очень хорошим предчувствием наблюдаю за тем как дверь запирается на ключ.

— Стоит. Надо поговорить.

Глава 18. Пора определяться

"Надо поговорить". Ну… Надо так надо.

Усаживаюсь на краешек парты. Кабинет информатики, в который меня затащили, будто попал под раздачу мародёрского нашествия. Вся техника свалена в кучу, по полу стелятся бездушные змеи проводки, стулья вообще где-то в углу класса выстроились баррикадой. С посадочными местами беда, а стоять столбом неуютно.

— Тут разыгрывали ролевые игры в войнушку?

Вадик прослеживает за моим взглядом, чтобы понять, что я имею в виду.

— А, не. Мебель меняют. Должны были ещё вчера, но что-то не сложилось. Так что припрягли нас как бесплатную рабочую силу. После уроков вместо тренировки будем перетаскивать. До репетиции постараюсь успеть.

— Заменять мебель за неделю до конца учебного года? Странная логика.

В ответ лишь пожимают плечами как бы говоря: на то оно и начальство, что не обязано докладываться. Нам велено — выполняем.

— Я хотел извиниться, — вместо этого Чернышевский сразу переходит к сути.

Едва заметно киваю.

— Извиняю. Это всё?

Честно? Мне уже всё равно. Вот ночку переспала с обидой и как-то отпустила. В смысле… ну, у него вчера был целый день написать, если уж не позвонить. Всего одно смс с коротким: извини. Разве так сложно? Я на самом деле была уверена, что утром что-нибудь да обнаружу, но увы… Значит, видимо, не так сильно надо.

— Слушай, Арин, — Вадик растирает глаза, собираясь с мыслями. — Ну правда. Накосячил. Вспылил. Не сдержался.