Тайные раны

— Я стал опасным сумасшедшим, — объявил он. — И потом, в такое время, я чувствую, что мое место здесь.

— Хорошо, что вы снова с нами, — произнесла она оживленно. — Как ваше колено?

— Из-за него мне чрезвычайно неудобно. Иногда очень болит. Но, по крайней мере, я могу передвигаться, с ножной манжетой и на костылях. Мне нужно отвлекать внимание от ноги, потому я и здесь. Вы не знаете, когда должна вернуться старший детектив-инспектор Джордан?

— У нее сейчас встреча с главным констеблем, — сообщила Стейси, уже снова глядя на экран, который явно интересовал ее больше, чем посетитель. — Ушла минут двадцать назад. Когда вернется, не сказала.

— Хорошо, я подожду. Мне надо с ней поговорить о Юсефе Азизе.

Стейси покосилась на него:

— Вы занимаетесь взрывом?

— И другими вещами. А вы?

Стейси слегка улыбнулась, как кошка, которая только что сделала большую пакость собаке.

— Предпочла бы не говорить, каким образом, но я добыла все данные из компьютера «Тканей номер один».

— «Тканей номер один»?

— Это семейная фирма Юсефа Азиза, они занимаются текстилем. Я распечатала всю их переписку и отправила Сэма искать тихий уголок, где он мог бы ее почитать. В человеческих связях и взаимоотношениях он разбирается лучше меня, — признала она.

— Или вы просто на него страшно разозлились? — уточнил Тони.

Она снова глянула на него, глаза у нее блеснули.

— Может, я и робот, но чувство юмора у меня есть.

Тони шутливо подмигнул ей:

— И что же вы изучаете?

— Финансовые данные.

— Ну и как?

— По большей части — страшная скука. Они покупают ткани у полудюжины различных поставщиков, а готовую продукцию продают одному-двум посредникам.

— Посредникам? Не понимаю.

Стейси оторвала руку от мыши.

— Фирме «Ковры-сто один». Конечный пользователь — розничный торговец. У них есть свои поставщики — то есть, по сути, оптовые торговцы. Розничный торговец сообщает оптовому, какие товары хочет купить и какую цену готов заплатить. Тогда оптовик обращается к посреднику и говорит ему, какой поступил заказ. Посредник передает заказ производителям. Те могут размещаться и за границей. Может, иногда это даже какие-то полулегальные цеха — тяжелый ручной труд несовершеннолетних за низкую плату и тому подобное. Законопослушные предприниматели вроде «Тканей номер один» тоже выпускают собственные образцы, передают по цепочке, чтобы их оценили и, возможно, оформили на них заказы.

— По-моему, это как-то слишком сложно.

— Можно так подумать, правда? Но, видимо, так у них устроен процесс. И на каждой стадии кто-то получает прибыль, свой процент. Вы покупаете в магазине рубашку за двадцать пять фунтов, при этом есть вероятность, что производитель не получит за нее больше пятидесяти пенсов. А значит, рабочие должны выпускать очень много рубашек, чтобы их боссы не прогорели.

— Вы рады, что ваша специальность позволяет вам заработать больше, чем шитье рубашек? — спросил Тони с улыбкой.

— Еще бы! В общем, этим и промышляют «Ткани номер один» — покупают ткань, производят из нее разные изделия, продают одежду какому-то из двух посредников-перекупщиков. Во всяком случае, этим они занимались полгода назад.

Тони удвоил внимание. Все, что имело отношение к жизни Юсефа Азиза полгода назад, интересовало его.

— А что произошло потом? — спросил он.

— В отчетах фирмы появилась одна новая компания. Называется «Би энд ар». За одно изделие они платят больше, чем эти посредники. Насколько я могу понять, цена, которую «Би энд ар» платила «Тканям номер один», — примерно посередине между тем, что заплатил бы им перекупщик, и тем, что перекупщику заплатил бы оптовик.

— И это началось шесть месяцев назад?

Стейси щелкнула мышью, открывая новое окно. Повернула монитор к Тони.

— Вот. — Она указала на строчку в каталоге. — Первый раз, когда они объявились.

— Кто же это — «Би энд ар»? — осведомился он.

Стейси хмыкнула:

— Прямого доступа к базе данных Регистрационной палаты у меня нет, а по воскресеньям они не выдают детальную информацию — например, о фамилиях руководителей компаний. У меня есть только адрес, под которым они зарегистрированы: какой-то бизнес-центр на севере Манчестера. И еще я узнала профиль их деятельности.

— Какой же?

— Оптовая продажа одежды.

— Значит, шесть месяцев назад «Ткани номер один» по какой-то причине вдруг открыли для себя возможность деятельности без посредников?

— Примерно так.

Он чувствовал, что ей не терпится вернуться к прерванной работе.

— Все это очень интересно, — заметил он. — А теперь мне нужно позвонить.

Оттолкнувшись здоровой ногой, он отъехал на несколько футов вместе с креслом. Развернувшись спиной к Стейси, он набрал номер, который дал ему Санджар Азиз. Трубку взяли на третьем гудке. Но не Санджар.

— Алло? — Низкий, настороженный голос, манчестерский акцент.

— Это номер Санджара Азиза? — столь же осторожно спросил Тони.

— Кто говорит?

— Это доктор Тони Хилл. С кем я разговариваю?

— Мистер Азиз сейчас не может подойти. Ему передать сообщение?