Тайные сестры

— Надеюсь, ты не боишься испачкаться? Имей в виду, здесь не прибирались уже тысячу лет.

Он потрогал стену.

— Твердая. — Он был доволен. — Судя по всему, эта комната была построена раньше остальных.

— Откуда ты знаешь?

— В ней полно мусора. Анасази часто строили в своих жилищах новые комнаты, а старые использовали как кладовые. Иногда здесь они даже хоронили мертвых. А иногда мертвых просто выбрасывали на кострища вместе с мусором.

Кристи поморщилась:

— От чего это зависело? От социального статуса покойника?

— Некоторые считают, что да.

— А ты?

— Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы на кострищах находили погребальные предметы. А в комнатах и склепах — сколько угодно.

— Значит, социальный статус.

— Я считаю, да. Но я всего лишь гробокопатель и сукин сын.

Кейн прошел вдоль стены, проверяя ее на прочность во всех местах. Убедившись, что она вполне прочна, он повернулся к Кристи.

— Если я скажу, чтобы ты оставалась здесь, ты, конечно же, меня не послушаешь, — предположил он.

— Послушаю, но ненадолго.

— «Ненадолго» — это как?

— Пока ты не отвернешься.

— Так я и думал.

— Ты же сам сказал, что я — твоя удача. Неужели ты хочешь оставить свою удачу? Кейн неохотно улыбнулся:

— Хорошо, моя рыжая удача. Но в таком случае двигайся бесшумно, словно привидение. Что-то не доверяю я этой каменной глыбе. Когда я прикоснулся к ней, мне показалось, что она дрожит.

Кейн медленно пошел вперед, держась за стену. Край опасной глыбы был всего лишь в дюйме от его плеча.

Кристи осторожно следовала за ним. На ощупь каменная плита была холодной и казалась вполне надежной, но Кристи не очень верила в эту надежность даже и без слов Кейна.

— Похоже на многоквартирный дом, — хмыкнула она.

— Примерно.

Они вошли в другую комнату. Она была пуста, если не считать огромной кучи соломы на полу. Здесь зловоние было еще сильнее.

— Здесь жили тысячи поколений крыс, и каждое из них внесло свою лепту в эту кучу, — прокомментировал Кейн. — Вонь как в Нью-Йорке.

— Разве в Нью-Йорке стоит вонь?

— Особенно летом.

— Похоже, ты все же иногда бываешь там, — заметила Кристи.

— Иногда приходится.

Наклонившись, Кейн через низкий дверной проем вошел в третью комнату. Кристи последовала за ним.

Когда глаза их привыкли к темноте, перед ними стал вырисовываться интерьер комнаты. Пол был ровным и сравнительно чистым, стены покрыты красной глиной. В некоторых местах глина отвалилась, и была видна деревянная плетеная основа.

— Ивовые прутья, — ответил Кейн на невысказанный вопрос Кристи.

— Смотри, — воскликнула она, — здесь какой-то узор!

Она дотронулась до эллипса, выложенного белыми камешками, вставленными в необычайно толстый слой глины.

— Этот слой глины вовсе не укрепляет стену, — отметила Кристи. — Он здесь просто для красоты.

— Как и краска.

Кристи удивленно подняла глаза кверху. Верхняя часть комнаты когда-то была расписана узорами, напоминающими те, что она видела на горшках и вазах.

— Приглядись, — сказал Кейн. — Видишь отпечатки рук?

Кристи подошла ближе к стене. На поверхности глины действительно виднелись отпечатки рук. Она приложила свою руку к одному из них. Ладонь Кристи легко легла в холодный отпечаток, сделанный почти тысячу лет назад.

Рука, когда-то построившая этот дом, была меньше, чем рука Кристи, с короткими, словно обрубки, пальцами. Кристи пощупала стену другой рукой, словно желая лучше понять жизнь древних обитателей этого дома.

— Так давно… — сказала она. — И так по-человечески.

Кейн положил свою руку поверх руки Кристи, словно сравнивая их величину.

— Да, — сказал он, — так по-человечески.

От его прикосновения по телу Кристи пробежала теплая волна. Ее рука ощущала холодный отпечаток древности и тепло жизни.

— И целых тысячу лет здесь не ступала нога человека, — прошептала Кристи.

Кейн хотел было что-то ответить, как вдруг его взгляд упал на пол.

— Черт побери!

Он поднял с пола какой-то предмет и поднес его к слабому свету.

— Не может быть! — разочарованно сказала Кристи.

— Как видишь, может.

То, что нашел Кейн, было окурком вполне современной сигареты.

С некоторым отвращением Кейн понюхал окурок.

— Он был брошен здесь полгода или год назад, не раньше, — заключил он.

Он прочитал надпись на окурке:

— «Данхилл».

— Кто такой Данхилл? — спросила Кристи.

— «Данхилл» — это сорт сигарет.

Кристи побледнела.

— В Ремингтоне такие сигареты не продаются, — сказал Кейн. — Здешняя публика предпочитает сигареты попроще и покрепче. «Данхилл» — сигареты для элиты.

Кристи вспомнила красивую белокурую четырнадцатилетнюю девочку, которая как-то увидела в журнале рекламу сигарет и после этого не давала прохода всем местным мальчишкам, пока одному из них наконец не удалось каким-то образом раздобыть для нее пачку.

— Ты… — Кристи откашлялась, — ты знаешь кого-нибудь, кто курит этот самый «Данхилл»?

— Угадай.

— Джо, — прошептала Кристи.

Это был не вопрос, но тем не менее Кейн ответил:

— Да, эта шлюшка, что успела побывать под всеми местными ковбоями.

Кейн щелчком отбросил окурок и вытер пальцы о джинсы.

— Ну что ж, посмотрим, насколько ее дружок успел здесь все попортить, — сказал он.

— Какой дружок? Хаттон?