Тайные смыслы Второй мировой

Почему не напали? Думаю, уже ясно. Генералы-аналитики нас откровенно боятся. Но послушаем еще и историка А. Тейлора: англосаксы поняли, что «в случае вооруженного конфликта с русскими победа маловероятна, даже если использовать на своей стороне германские силы» [570].

Иными словами, Советская армия была сильнее английской, американской, польской и немецкой, вместе взятых!

А чтоб продемонстрировать новым врагам нашу мощь, мы провели сокрушительную Берлинскую операцию. Да, можно было избежать «лишних» жертв, взяв столицу рейха долгой осадой. Но тогда союзнички не прониклись бы нашей силой — и Третья мировая могла начаться тут же после Второй. «Немыслимое» могло реализоваться.

Подумайте об этом, когда в очередной раз услышите, мол, «Жуков завалил Берлин трупами».

Вообще, думать иногда полезно…

* * *

5 марта 1946 года Черчилль прочел речь в Вестминстерском колледже города Фултона, США; она известна как «Фултонская речь». Сэр Уинстон приехал как частное лицо: на недавних выборах его скинули с поста премьера.

Об СССР он сказал вот что:

«На картину мира, столь недавно озаренную победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы их экспансионистским и верообратительным тенденциям.

Я глубоко чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина. В Англии — я не сомневаюсь, что и здесь тоже, — питают глубокое сочувствие ко всем народам России и решимость преодолеть разногласия во имя установления прочной дружбы.[281] Мы понимаем, что России необходимо обеспечить безопасность своих западных границ от возможного возобновления германской агрессии. Мы рады видеть ее на своем законном месте среди ведущих мировых держав. Мы приветствуем ее флаг на морях.[282] Однако я считаю своим долгом изложить вам некоторые факты.

От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы — Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города оказались в пределах советской сферы, подчиняются все возрастающему контролю Москвы. Польское правительство, находящееся под господством русских, поощряется к огромным и несправедливым посягательствам на Германию, что ведет к изгнаниям миллионов немцев. Коммунистические партии, которые были весьма малочисленны во всех государствах Восточной Европы, достигли исключительной силы и всюду стремятся установить тоталитарный контроль. Почти все эти страны управляются полицейскими правительствами, и по сей день, за исключением Чехословакии, в них нет подлинной демократии.

Я не верю, что Россия хочет войны. Она хочет плодов войны и безграничного распространения своей мощи.[283] Мы должны подумать здесь сегодня о предотвращении войн навечно и создании условий для свободы и демократии во всех странах. Опасности не исчезнут, если мы закроем на них глаза. Нам нужно добиться урегулирования, и, чем больше времени оно займет, тем труднее оно пойдет и тем более грозными станут перед нами опасности. Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньше уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна.

Если население Британского Содружества и Соединенных Штатов будет действовать совместно в воздухе, на море, в науке и экономике, то будет исключен тот неспокойный баланс сил, который искушал бы на амбиции или авантюризм» [571].

Баланс сил, как мы видим, Черчилля не устраивает — ему нужно абсолютное господство. Ну так кто бы сомневался…

Этой речью сэр Уинстон запустил холодную войну и гонку вооружений.

— Но почему его решение стали выполнять?! — изумитесь вы. — Ведь его уже прокатили на выборах, он никто!

— Он — герцог Мальборо, — напомню я. — Вот и думайте, кто реально правит в «демократической» Британии…

Тогда как раз шел Нюрнбергский процесс. Подсудимые ликовали. У них вспыхнула надежда на помилование: антигитлеровская коалиция сыплется, англосаксы сняли маску!

На их беду, они слишком много знали. На процессе их неоднократно обрывали, когда они начинали говорить нечто опасное для англосаксов. Компромату просочиться не дали, но оставлять в живых своих нацистских шестерок банкиры не могли.

Для них уже строили виселицу…

Картина мира стремительно менялась. «Союзники» перестали прикидываться нашими друзьями, клыки оскалили. Теперь уж всем стало ясно, что настоящие фашисты — именно они, а немцы служили лишь их инструментом.

На это следовало недвусмысленно ответить.