Тайные страницы истории

Именно эта работа в секретариате ЦК и дала ей возможность получить отдельную комнату в старой Лоскутной гостинице, на Тверской, которая в те годы была в распоряжении ЦК и именовалась вторым Домом Советов. Эта старая гостиница, в доме середины XIX в., с низкими потолками и скрипучими крашеными полами, в начале 1920-х гг. была чуть ли не главным центром, где ютились коммунистическая богема, партийные и околопартийные журналисты, студенты-«свердловцы» и кандидаты в «красные профессора», рядовые работники партийных организаций, изредка даже рабфаковцы с хорошими связями, кое-кто из «старых большевиков», которые не находили надлежащего приложения для своих талантов.

Голубцова в этой среде пользовалась большой популярностью: она была очень добрым, отзывчивым человеком, к ней многие обращались с разными просьбами и она многим действительно помогала. Больше в мелочах, но часто в житейских весьма важных мелочах. Позднее она работала в женском отделе ЦК ВКП(б), была хорошо знакома и с Крупской, и с Аллилуевой-Сталиной. Стала директором Энергетического института имени Молотова в Москве и членом Московского совета, куда была избрана последний раз 22 февраля 1953 г.[148]

Почти несомненно, что, вступая в партию, а затем поступая в МВТУ, Маленков сказал о себе не полную правду: окончивший первым Оренбургскую гимназию, лучший в классе математик, Маленков имел все права и возможности быть принятым в училище в качестве полноправного слушателя, без помощи рабфака, который был нужен «выдвиженцам» без среднего образования. Если Маленков все же предпочел идти по линии рабфака, то сделать это он мог только из желания скрыть часть своего прошлого — «кулацкое» происхождение.

Что ему сулило подобное сокрытие правды, Маленков знал не только теоретически: он сам принимал участие в проведении чистки беспартийных студентов по МВТУ, когда старательнее всего охотились за такими же как и он «кулацкими сынками» и «поповскими дочками». С коммунистом, который «обманул доверие партии» и, скрыв свое происхождение, «обманным образом прокрался в ее ряды», расправа бывала еще более решительной, еще более беспощадной. Легко понять, что именно должен был переживать в этих условиях Маленков.

Погибать Маленков, конечно, не хотел; и так как он уже достаточно хорошо знал закулисную механику партийного аппарата, то он понимал, что единственный путь для его спасения вел через получение поддержки этого аппарата: тех, кто становился ему полезным и нужным. Партийный аппарат в то время в подобных людях очень нуждался: под прикрытием фраз о необходимости сохранения единства «монолитной ленинской партии», в самый разгар кампании по проведению «ленинского набора» новых членов партии, Сталин начинал свою первую чистку партийных рядов в Москве и Ленинграде от всевозможных оппозиционеров. В первую очередь чистка была направлена против учащейся молодежи: здесь больше всего было элементов, порожденных «взбаламученной стихией» революции, а Сталин, с революционной фразой на устах, своей первой задачей ставил взнуздать эту стихию.

Чистка проводилась по хорошо продуманному плану: в первую очередь «прочищали» исполнительные органы студенческих организаций, удаляя из них не только открытых оппозиционеров, но и тех, кто был заражен «гнилым либерализмом», т. е., не будучи сам оппозиционером, признавал право на существование в рядах партии разномыслия по очередным вопросам программы и тактики. С особенной тщательностью «гнилые либералы» были изгнаны с секретарских постов, хотя бы этот «гнилой либерал» был человеком с большими заслугами перед партией в давнем и недавнем прошлом. На их места были понасажены люди порою даже совершенно неизвестные, никаких заслуг не имеющие, но зато целиком находившиеся в руках центрального аппарата — Сталина и его ближайших соратников — и готовые верой и правдой служить этому аппарату.