Тайные страсти. Книга 2

Потрясённая, Мария Алехандра не могла поверить собственным глазам – её дочь, которую она ехала спасать, убегает! И во всём опять виноват этот Фернандо, который, явно уговаривая, сажает её в такси. Мария Алехандра очнулась лишь тогда, когда такси отъехало от бровки тротуара и стало разворачиваться. Она попыталась завести машину, но слишком резко выжала сцепление и мотор заглох. Тогда она попробовала ещё раз, но теперь уже машина вообще не заводилась. Снова и снова она отчаянно вращала ключ зажигания, следя за удалявшимся такси, которое увозило её дочь; а затем, убедившись в тщётности своих усилий, уронила голову на руль и горько-горько расплакалась.

Глава двенадцатая

Камило Касас угодил в самую элементарную ловушку. Ещё со времён того самого бракоразводного процесса, который Мария Алехандра вела против Себастьяна, обвиняя его при этом в изнасиловании, ему запомнилась красивая, белокурая девушка по имени Тереса, давшая на суде весьма важные показания, во многом решившие исход дела. Поэтому, когда ему позвонила какая-то взволнованная женщина и, представившись подругой Тересы, попросила срочно приехать, сказав, что девушка пыталась покончить с собой и теперь срочно нуждается в его помощи, он, не раздумывая, направился по указанному адресу, не приняв при этом никаких мер предосторожности. Его не остановило даже то обстоятельство, что дом находился в одном из тех районов Боготы, которые пользуются дурной славой как настоящий рассадник преступности. Да и кто мог знать о его знакомстве с Тересой и о том участии, которое он в ней принимал, как не она сама или её близкая подруга?

Дверь открыла ярко-накрашенная женщина лет сорока, которую Камило никогда до этого не видел. Приветливо кивнув, она вызвалась проводить его в комнату Тересы, но по дороге туда, проходя каким-то длинным и тёмным коридором, Касас получил такой сильный удар по голове, что мгновенно потерял сознание.

Очнулся он, спустя несколько часов и сразу же почувствовал настолько нестерпимую головную боль, что первой же его мыслью была мысль о том, как бы этот удар не свёл на нет все положительные результаты операции, мастерски проведённой хирургом Мединой. А что если у него вновь начнутся провалы памяти, и в присутствии женщин он снова будет превращаться в дикого зверя, не контролирующего собственное поведение? Камило слегка пошевелился, открыл глаза и обнаружил, что лежит на удобной, широкой постели, которая стояла в углу довольно просторной и светлой комнаты, где было несколько больших зеркал. Вся обстановка, выдержанная в бело-розовом стиле, ни о чём не говорила – эта комната с одинаковым успехом могла быть и супружеской спальней, и будуаром куртизанки, и отведённым ему в будущей жизни уголком рая. И лишь одна деталь интерьера мешала предположить, что он уже в раю – решётки на окнах. Это были красивые, позолоченные, имеющие самую вычурную форму решётки, за которыми открывался вид на аккуратно подстриженный газон, посредине которого голубел бассейн.

Впрочем, жестокая боль не позволяла спокойно осмотреться, и Касас со стоном вновь прилёг на постель. Он чувствовал себя так, как если бы кто-то, воспользовавшись проломом в его черепе, водил по его обнажённым мозгам раскалённым паяльником. Перед глазами прыгали и плясали какие-то ярко-красные кометы с противными искристыми хвостами, напоминавшими то ли инфузорий, то ли сперматозоидов – Камило был не силён в биологии. Чтобы хоть как-то от них избавиться, он потёр руками виски, и в этот момент откуда-то сверху раздалась медленная, тягучая, но очень приятная музыка.

– Что за чертовщина? – сказал он вслух, удивляясь звуку собственного, страдальческого голоса. – Можно подумать, что я пленная красавица, попавшая в замок к какому-то чудовищу…

Дверь растворилась, и Камило удивился ещё больше – в комнату впорхнули две смуглые, симпатичные девушки, не старше шестнадцати лет, одетые более чем откровенно – в одинаковые белые туфли, красные чулки с поясом, и прозрачные кружевные накидки, едва достававшие им до бёдер. Никакого белья на девушках не было, и Камило мгновенно почувствовал, как у него перехватило дыхание и ещё сильнеё забилось сердце.

– Что всё значит? – изумлённо спросил он, наблюдая за тем, как обе девицы, сладострастно извиваясь, приближаются к нему всё ближе и ближе. – Это бордель или сумасшедший дом?