Тайные трибуналы КГБ. Ловля «кротов»

Однако вернемся к событиям далеких июльских дней 1941 года, когда наша дивизия заняла оборону на старой границе в районе города Себеж и 6 июля вступила в бой с гитлеровскими войсками. В течение двух дней отражали мы атаки врага, нанося ему чувствительные потери. Имея значительное превосходство в живой силе и технике, фашисты топтались на месте. Тогда противник сосредоточил на нашем участке большое количество минометов и артиллерии, обрушив шквал огня на подразделения одного из батальонов 391-го стрелкового полка. Командир батальона растерялся и отдал приказ отходить. Сделав это, он совершил непоправимую ошибку, практически преступление – вывел батальон из укреплений в открытое поле. Гитлеровцы не преминули этим воспользоваться, заняли укрепленные позиции и создали серьезную угрозу дивизии с фланга.

Командование соединения, возмущенное преступными действиями командира батальона, поручило прокурору провести расследование и привлечь виновного к уголовной ответственности. Расследование проводил лично прокурор дивизии В.И.Голубцов. Он допрашивал свидетелей, а я под его диктовку составлял протокол. Но дело это так и не было доведено до конца. Обстановка, сложившаяся на фронте, приостановила следствие по делу. Видя реальную угрозу окружения соединения, командир дивизии отдал приказ об отходе к городу Себеж. 9 и 10 июля шли бои на его окраинах.

Части дивизии самоотверженно обороняли занятые позиции и сами переходили в контратаки, на нескольких участках потеснив противника. Но под давлением гитлеровцев, имевших большое превосходство в живой силе и технике, мы вынуждены были оставить Себеж и отойти к станции Кузнецовка, причем отход происходил неорганизованно. Связь штаба дивизии с полками была нарушена. Где находилось командование дивизии, никто не знал. Оставшиеся в штабе командиры собрались вместе и стали обсуждать сложившуюся обстановку, но никто ничего толкового предложить не мог. А в это время на станции Кузнецовка загорелся склад с боеприпасами. Начали рваться снаряды. Со стороны фронта, в непосредственной близости, противник непрерывно освещал местность ракетами.

Во второй половине ночи в штаб прибыл начальник особого отдела старший политрук Борис Петрович Кульков и от имени командира дивизии приказал отходить по шоссе в восточном направлении.

Кулькова знали в дивизии как волевого, строгого, но справедливого чекиста, уважающего законность и порядок. Возглавляемый им отдел работал в тесном контакте с военной прокуратурой и трибуналом дивизии. Как сложилась дальнейшая судьба Кулькова, мне, к сожалению, не известно.

В течение нескольких последующих дней части дивизии с боями отходили на восток и 16 июля заняли оборону в районе станции Пустошка. Но противник захватил Невель и, потеснив наш правый фланг, вышел на шоссе Пустошка – Невель. В результате этого маневра части дивизии оказались в окружении. Я в это время вместе с прокурором и секретарем прокуратуры Аблеевым находился во втором эшелоне дивизии, и вместе с тыловыми подразделениями дивизии мы оказались отрезанными от боевых частей. В окружение попали и находившиеся в частях следователи прокуратуры Моргунов, Султанов и Портнов.

Тыловые подразделения стали отходить на восток. 20 июля колонна наших автомашин и повозок остановилась в поле и здесь была атакована девятью немецкими бомбардировщиками. Началась бомбежка, а когда кончились бомбы, немецкие летчики на бреющем полете стали обстреливать нас из пулемета. Расстреляв боеприпасы, летчики пикировали на нас, устрашая зловещим воем моторов. В результате этого налета один человек был убит и пять ранено.

Проехав километра три, мы снова попали под бомбежку. На этот раз обошлось без потерь.

Вскоре мы соединились с боевыми частями дивизии, вышедшими из окружения, и заняли оборону.

В конце июля к нам в дивизию прибыл военный прокурор 62-го стрелкового корпуса В.Г.Зайцев – бывший прокурор 170-й стрелковой дивизии. Здесь мы встретились снова. Он предложил мне работу в прокуратуре корпуса, на что я дал согласие. Несмотря на возражения прокурора дивизии В.И.Голубцова, через несколько дней пришел приказ об откомандировании меня в распоряжение В.Г.Зайцева.