Тайные тропы

Дом состоял из прихожей и небольшой комнатушки. Из двух маленьких окон открывался вид на железнодорожное полотно, проходящее в каких-нибудь пятнадцати метрах от дома. Стол, несколько стульев и шкаф для посуды составляли все убранство квартиры. В ней было чисто и уютно.

Из кухни вышла пожилая женщина, жена Генриха, и поставила на стол тарелку с вареным картофелем и миску с молодым зеленым горохом.

Фель познакомил гостей с женой и, улыбаясь, произнес:

— Я думаю, мы начнем не с картофеля. — Он направился к шкафу и вернулся к столу с пузатеньким фарфоровым графином и рюмками. — Этот особенный напиток собственноручно изготовлен Мартой.

Напиток был приятен на вкус, но до того густой, что напоминал ликер.

Кроме картофеля, гороха и нескольких кусочков суррогатного хлеба, на столе ничего не было, но салфетки, приборы, графин, чистая скатерть делали его нарядным, праздничным.

Ужин прошел в оживленной беседе. Фель рассказал, как он дважды женился, и оба раза на Марте.

Уходя в подполье от преследования гестаповцев, он сменил имя и фамилию, под которыми жил на родине. Так же поступила и жена. Они долгое время вынуждены были находиться в разных концах страны, а когда встретились, решили снова юридически оформить свой брак. Правда, это стоило немало денег.

Фель положил свою большую руку на плечо жены:

— Пять лет мы не виделись с Мартой. Из-за одного этого можно было второй раз жениться. А как вы полагаете, молодые люди?

Алим и Гуго весело рассмеялись.

Встречаясь с Генрихом, Алим каждый раз с любопытством приглядывался к нему. Старость, лишения и нужда не сломили этого мужественного и сильного человека.

— Я и не думал, что останусь жив и вырвусь из страшного нацистского водоворота. Сколько раз смотрел в глаза смерти… Прячешься бывало, мечешься из одного города в другой, спасаешь себя, а пользы никакой. Нам, коммунистам, разбитым, рассеянным, мучительно было сознавать свое бессилие.

— А у вас родные есть? — поинтересовался Алим.

— Есть. Брат.

— Кто он? Генрих задумался:

— Брат — чиновник. Я знаю, что он считает меня погибшим, и безусловно рад этому. Мое существование доставило бы ему много неприятностей: ведь меня преследовали как коммуниста.

… Когда гости собрались уходить, хозяин поднялся вместе с ними.

Марта немного удивленно посмотрела на мужа. Генрих обнял жену за плечи и с улыбкой сказал:

— Мы пойдем воздухом подышим. А ты ложись и отдыхай.

Марта ничего не ответила и молча проводила его до двери. Кто-кто, а уж Марта за тридцать два года совместной жизни с Генрихом знала, что означают эти прогулки. Она посмотрела вслед мужу и глубоко вздохнула.

… Поздняя луна растворилась в затянутом облачной дымкой горизонте. В лесу было совсем темно.

Широкая спина Генриха то скрывалась, то вновь появлялась среди стволов сосен. Он шел ровным шагом, сильно сгибая ноги в коленях и покачиваясь из стороны в сторону. После часа ходьбы Фель остановился и сказал своим спутникам:

— Сейчас пересечем дорогу, будьте осторожней.

— А если взять левее, для безопасности? — предложил Гуго.

— Нельзя, никак нельзя. Можем натолкнуться на ограждение территории завода, а там, как говорил Кленов, замаскированная сигнализация.

Вновь двинулись вперед, соблюдая меры осторожности. В здешних лесах, обжитых, исхоженных и расчищенных, попадалось очень мало зарослей и валежника, а поэтому и продвигаться было легко. Правда, это имело и отрицательные стороны: в таких лесах труднее укрыться.

Отлично знавший места, Генрих уверенно шел по заранее намеченному маршруту. Эта уверенность передалась Гуго и Алиму. Наконец Фель вывел друзей к самому полотну железной дороги.

— Вот здесь, — сказал он, тяжело дыша. Снял шляпу и опустился на землю.

Его примеру последовали Гуго и Алим. Несколько минут прошло в молчании: двухчасовое путешествие по темному лесу утомило всех.

— Ну что же, начнем? — тихо спросил Генрих, когда друзья передохнули.

Гуго и Алим поднялись. Генрих прошел вдоль железной дороги метров на сто вперед, Алим на такую же дистанцию — назад. Гуго приступил к закладке мины. На это ушло не больше пятнадцати минут.

— А не наскочит на мину порожняк? — шопотом спросил Алим, когда они уже подходили к дому.

— Нет. Ночью по этому пути идут только груженые, — заверил Генрих, — и первый пройдет не раньше одиннадцати. Так что не беспокойся.

Железнодорожная ветка до войны обслуживала лесоразработки, а когда был создан подземный завод, по ней стали вывозить его продукцию: бомбы, мины, снаряды. Взрыв поезда должен был надолго закупорить ветку.

…В тот момент, когда Генрих, Гуго и Алим возвращались с боевого задания, Марквардт и Юргенс внимательно слушали Гольдвассера, явившегося с полномочиями из-за океана.

Окна комнаты в особняке Марквардта были наглухо задрапированы. На столе стояли начатые бутылки вина, бокалы.

— Вы видите сами, что распад уже начался и он будет прогрессировать, — говорил Гольдвассер. — Антонеску арестован, Румыния перестает быть союзником. Болгары предложили немцам покинуть страну под угрозой разоружения. На Польшу и Чехословакию надежд никаких. Остались, по сути, одни венгры, да и они…