Тайные тропы

Сайнара у меня этот раз шла вторым пилотом, увязалась ведь за мной, чертовка. Как в кинофильме про легендарный российский вертолёт «Чёрная акула», мы проплыли низэнько-низэнько в урочище, туда, где сбитый самолёт. А потом медленно-медленно причалили к обрыву и медленно подползли к багги. Дальше лететь я просто боюсь, подстрелят, как пить дать.

Хорошо, что багги никуда не делся. Сайнару я оставил дежурить за штурвалом, с наказом, ежели что, прыгать на землю и окапываться. Я сам я двинул пошуршать в кладовках, может я что-то в хищническом угаре и не заметил. Еще бы, узнать например, откуда это всё снабжалось, но это факультативно.

Новый планшет с базой работать отказался. Не фурыкал. Видать, несовместимость коммуникационных протоколов. Зато старый, потёртый ветеран включился и замигал всякими огоньками. Не иначе, как от радости. Медленнее он, конечно, работал, но зато надёжно. Сейчас таких вещей не делают, стопудова.

Со знанием языка общение с ВК базы пошло гораздо успешнее. Приняв, как должное, мои полномочия, он от работы самоустранился и больше не мешал. Видать, недостаточно интеллектуальный у него интерфейс. Только проку от этого мало, даже, я бы сказал, что это был неприкрытый саботаж. На складе я нашел лёгкие бронежилеты, ПНВ и всякую полезную солдату мелочёвку, но оружия не нашёл. Зашел в столовую, сварганил закусь и подкрепился. Немножко, грамм сто.

Потом я ходил по коридорам, тыкался и мыкался во все двери, но ничего. Нет никаких намёков на огнестрел. Меня это просто выбесило. Я могу сбить космический крейсер, уничтожить бомбардировочный авиаполк, а просто взять шестиструйный плазмоган и пристрелить какого-нибудь негодяя — не могу. Дурдом. Со злости я ударил кулаком по какому-то красному грибу, точащему из стены. С противным дребезгом взревела сирена, замельтешили красные огни. Из невидимых простым глазом громкоговорителей заорало: «Боевая тревога! Нападение на базу! Арсенал вскрыт, личному составу получить оружие и занять боевые посты согласно штатному расписанию!»

И тишина. Не слышно топота подкованных ботинок по металлическим лестницам, выкриков сержантов и вообще. Личный состав — это я. Я подхватил первую попавшуюся тележку и помчался по указателям. С грохотом спустился по лестнице на этаж ниже. Надо нагрести всё что можно, пока двери открыты. Нет, надо же, а? Иной раз злость приводит к необходимым результатам. Никогда бы не подумал, у меня обычно всегда наоборот.

Только результата как раз никакого и не было. Арсенал пуст и гол. И не было здесь ничего и никогда. Голые стеллажи, пустые полки. Я на слое пыли начертал слово из трёх букв. Ну что за непруха такая.

Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

— ВК, как тебя там? Что управляет этой базой?

— ВК-469 управляет, — наконец-то мне соизволили ответить.

Что за недружелюбный интерфейс?

— Всё, война закончилась. Над всей Испанией безоблачное небо, которое бороздят мирные гражданские лайнеры. О всех неопознанных летающих объектах сообщать мне на планшет. К выходу из базы пропусти летательный аппарат с направления юго-запад.

— Принял ВК-469. Переходим в режим мирного времени. Предупреждать.

Я позвонил Сайнаре и разрешил двигаться ко мне. Ладно, отрицательный результат — это тоже результат. Сам вытащил через лифт тележку с первой партией барахла. Погрузились и полетели взад.

Чувство юмора меня тоже покинуло. Нет радости в жизни никакой, не считать же бронники и разгрузки радостью? Я хочу домой. И ещё я хочу атомную бомбу, чтобы тут всё перед уходом взорвать, вместе с коммунарами, тупыми хвастливыми бойцами, химкомбинатом и всякими переселенцами. Лучше — десять атомных бомб и установку залпового огня. В таком тоскливом настрое мы и прибыли в наш временный лагерь.

Ладно. Несмотря ни на что, бодрость духа в моих бойцах была необыкновенная. Орлы! Ещё недельку тренировок — и нас голыми руками никто не возьмёт. А для разнообразия можно будет съездить разгромить химкомбинат, да перетереть тему с пресловутым Голденбергом. Что-то я его заждался. Игнорирует товарищ мои приглашения. А пока — возвращаемся на базу и устраиваем банно-стаканный день.

Я после помойки находился в самом благодушном настроении. Талгат у меня в гостях и пьёт рисовую бузу на халяву. А я водочку потихоньку потребляю. Разговариваем, как это водится, о бабах. Немного портила вечер жара, я всё чаще подумывал, что здешний климат тяжеловат для моего образа жизни. Насчёт столицы своего улуса, то есть, я немного погорячился. Надо у Тыгына отспорить Ыныыр Хая, там просто прекрасные места. Лес, горы, река.

Ну вот, лёгок на помине. И что не спится? Старость, что ли не радость, бессонница и приближающийся маразм? Или наоборот, избыток энергии?

— Магеллан, сынок! Добрый вечер, да пребудет с тобой благословение Тэнгри! Всё ли у вас благополучно?

Ну не хрена себе заезды! Сынок, надо же… Старик, похоже, сбрендил, после смерти сына.

— О! Уважаемый Улахан Тойон, здравствуйте! У нас всё хорошо. А как у вас дела? Был ли хорош приплод нынче в ваших стадах?

— Милостью Тэнгри и у нас всё благополучно.