Тайные тропы Бездны

Вообще, женщины в списке жизненных ценностей Бусика стояли гораздо ниже помойных кошек. На ступеньке ниже располагались только грязные бомжи. Зато Бусика интересовали брутальные самцы и неманерные юноши.

Директор трудился над проскрипционным списком: кого из преподавателей надо срочно выгонять, кого оставить, кого перевести на другую работу. Должна образоваться движуха, тогда народ оживает и начинает вибрировать, а то развели, понимаешь, болото. Да…  и это…  непременно надо избавиться от вахтёрши бабы Серафимы. Зачем дурная старушка всё время бормочет на своём древнеарамейском языке? Пусть эта дура дома молится на печке или где она там молится.

Директор трудился, заполняя список новыми фамилиями. Не обо всех работниках ещё составил он своё авторитетное мнения, а это значит, что надо идти в народ, так сказать познакомиться с местными поближе. Бусику пока из всего коллектива понравились только психологиня и физрук Якушев. А ничё так мужчинка, брутальный. Пойти, что ли ближе познакомиться. Предложить выпить за знакомство: контакты надо смазывать.

На ловца и зверь бежит. Бусик в коридоре заметил физрука о чём-то шепчущегося с молодым математиком. О математике пока директор своё мнение не сложил: мутный он какой-то и скользкий. Надо как-то его разъяснить и решить, что с ним делать дальше: на увольнение, или пусть продолжает дышать. С народом надо разговаривать на его языке, так народу понятно, поэтому директор начал разговор с двумя учителями с вопроса:

— Ну, чё мужчины, может, нарушим спортивный режим, типа за знакомство, — сразу взял быка за рога Бусик. — Надеюсь, язвами не страдаете и употребляете?

— Не, не пьём, — стал отводить глаза физкультурник и попытался притвориться архитектурным излишеством.

— Не просыхаем, — громко заверил собеседника математик. — Вот решаем, где третьего найти, — говорил он чётко и не отводил глаз, но прочитать намерения по глазам этого человека не получалось: глаза оказались холодные и ничего не выражали.

— Тогда, вот что мужчины, — оживился директор. — Скидываемся по тысчонке и закрываемся в моём кабинете. Как идея!?

Физрук как-то затравлено посмотрел на математика, а тот слегка выпятив нижнюю губу, небрежно ответил:

— Нам зарплата не позволяет скидываться на пьянку. Мы пьём исключительно нахаляву. Если вы угощаете простой народ, то мы запросто в мероприятии поучаствуем, правда же, Николай Фёдорович.

Физкультурник неуверенно кивнул: ага, поучаствуем. Нахаляву.

Вот же жлобы — подумал Бусик — ещё и пои их за здорово живёшь. На святом люди норовят экономить — на выпивке. Бусик сам не прочь нажраться на халяву, а кого-то угощать ему претило. Сейчас он думал, что подавленные его авторитетом мужики сами бегом купят спиртное, а он свою тысячу рублей зажмёт. Ситуация зашла в тупик, но вдруг Бусика осенило. В кабинете старого директора он нашёл четыре бутылки коньяка и виски, наверное, это директрисе дарили посетители, а она забыла об этих бутылках.

— Да базара ноль. Погнали в мой кабинет, мужчины, — вальяжно бросил Бусик. — Угощаю за знакомство.

В приёмной, не глядя на секретаря, Бусик бросил Танечке распоряжение:

— Меня ни для кого нет. У нас важное совещание.

Танечка кивнула, поджав губы. Ничего, поджимай губки — не поджимай, а скоро полетишь ты на биржу труда быстрой ласточкой.

Расположились коллеги за приставным столом, на который новый директор выставил по две бутылки коньяка и виски, он даже не пожалел коробку шоколадных конфет, найденных в этом кабинете. Для коллег ничего не жалко, даже залежалых конфеток. Бусик радовался ситуации: ему хотелось выпить, вот выпивка сама и пришла в руки. Пить хотелось в компании: чтобы бухать в одно рыло, до этого Бусик ещё не дошёл. Компания, конечно, не очень, но выпить хочется — приходится терпеть и такую паршивую компашку.

Новый директор, как хозяин кабинета, вальяжно восседал на стуле. Физкультурник сидел на краешке стула, и не знал, куда деть руки, только математик сидел спокойно и лихо разливал напиток. Начал он с коньячка: три звёздочки, вполне приемлемый напиток. Разливал в приятного объёма толстостенные стеклянные стаканы, оставшиеся от прежней хозяйки кабинета. В такой стакан запросто влезало двести граммов коньячка, вот только физкультурнику математик плеснул совсем не много, где-то на палец толщиной.

— А что мужчине не наливаешь полную тару? — осведомился директор.

— Ему ещё работать сегодня, — обосновал математик. — Он у нас ведёт кружки кройки и шитья.

— Вот как? — поразился Бусик, с уважением посматривая на мощного физрука. — Хорошее дело и соответствует дидактическим принципам, — поразил всех своей эрудицией Бусик.

— Он и крестиком вышивать может, — наябедничал на физрука математик. — Ну, граждане, за знакомство! Чтобы чаще случалось такое мероприятие, и всё такое, я имею в виду знакомства: новые и чаще, ага.