Тайные учения Тибета (сборник)

Так прошло немногим больше года. Дорджи захандрил. Он мужественно перенес бы по воле ламы самые тяжелые испытания, но такое полное забвение приводило его в отчаяние. Он уже начинал подозревать, не узнал ли кушог Тобсгиайс, благодаря своему оккультному могуществу, о его низком происхождении (Дорджи его от ламы предусмотрительно скрыл) и не презирает ли теперь его. Оказываемое ему гостеприимство было просто подаянием из жалости. Он не мог избавиться от этой мысли, она его терзала.

Дорджи был убежден — его привело к ламе чудо, и во всем мире для него другого учителя не существует. Ему и в голову не приходило возобновить свои поиски. Но порой его стала посещать мысль о самоубийстве.

Карма Дорджи совсем погибал от отчаяния, когда к анахорету прибыл с визитом племянник. Племянник этот был ламой-тулку, настоятелем одного монастыря — и путешествовал в сопровождении многочисленной свиты. Блистательный лама, сияя золотом парчовых одежд, в искрящейся, похожей на пагоду шляпе из позолоченного дерева, в окружении приближенных, остановился в долине у подошвы горы-обители. Слуги раскинули красивые палатки, и, освежившись чаем, присланным для него дядей-отшельником в огромном серебряном чайнике, тулку поднялся в домик своего родственника.

В один из последующих дней лама-племянник заметил странную фигуру Карма Дорджи в лохмотьях мехового плаща и с ниспадающей до пят шевелюрой. Он заговорил с ним, спросив, почему он всегда сидит у очага. Дорджи ухватился за тот случай, как за новую милость богов, наконец-то снова обративших к нему свои взоры. Он представился ламе, перечислив все свои заслуги и звания, не забыв упомянуть о своем отшельничестве в лесу, киилкхоре в горах, о разливе потока, о прибытии к сияющему рите, а также об отраженных от обители и осенивших его чело золотых лучах. Он закончил жалобой на забвение, в котором пребывает теперь по воле ламы, и просьбой к тулку походатайствовать о нем перед ламой.

Судя по рассказам Дорджи, можно заключить, что по своему складу тулку до некоторой степени походил на своего дядюшку и не был склонен видеть вещи в черном свете. С удивлением рассматривая верзилу Дорджи, он спросил, чему он хочет научиться у ламы.

Наконец-то нашелся человек, принимающий в нем участие!

Кандидат в колдуны преисполнился прежней самоуверенности. Он хочет, — ответил он, — приобрести магические способности, летать по воздуху и сотрясать землю… Из предосторожности Дорджи не заикнулся о конечной цели своих желаний.

Тулку все это, должно быть, позабавило. Тем не менее он обещал просителю замолвить за него слово перед дядей. Но за две недели своего пребывания в обители лама больше ни разу не посмотрел в его сторону.

Тулку распростился с ламой и собирался спуститься в долину, где ждала наготове его свита. С порога домика ламы были хорошо видны слуги, державшие под уздцы горячих коней, покрытых попонами из красного или желтого сукна. Седла и сбруя с украшениями из полированного серебра сверкали в лучах утреннего солнца. Карма Дорджи машинально созерцал это зрелище, думая — вот его заступник уезжает, не передав ему никакого ответа на его просьбу. Теперь он потерял последнюю надежду.

Он собирался, по обычаю, приветствовать ламу прощальными коленопреклонениями, как вдруг тот отрывисто бросил:

— Следуйте за мной.

Карма Дорджи немного удивился. От него здесь никогда не требовали никаких услуг. Чего хочет от него лама? Палатки и поклажу, упакованные слугами, отправили еще на заре с караваном вьючных животных. Кажется, делать совсем нечего. Может быть, лама забыл передать своему дяде какой-нибудь предмет?

Спустившись с горы, тулку обратился к Дорджи:

— Я передал кушогу Римпоче о вашем желании овладеть магическими знаниями, о которых вы говорили. Он ответил, что вам для этого следует изучить некоторые оккультные труды. Здесь, в обители, их нет, но они имеются в моем монастыре, и Римпоче приказал мне взять вас с собой и дать вам возможность начать обучение. Для вас приготовили лошадь. Вы поедете с моим трапа .

Сказав это, он отвернулся от Дорджи и присоединился к небольшой группе монастырских сановников из сопровождавшей его свиты.

Все склонились в прощальном поклоне в направлении обители, почтительно приветствуя ламу Тобсгиайс, затем, вскочив в седла, с места пустили лошадей крупной рысью.

Карма Дорджи остолбенел. Один из слуг толкнул его, вручая ему уздечку лошади… Не сознавая, что с ним происходит, он очутился в седле и поскакал вместе со слугами.

Путешествие прошло без приключений. Тулку не обращал ни малейшего внимания на Дорджи, разделявшего трапезу и ночлег со слугами-монахами (ламе прислуживают монахи — мирянам запрещено жить на территории монастыря).

Монастырь тулку был далеко не таким огромным, как некоторые тибетские гомпа, но, несмотря на свои скромные размеры, выглядел очень благоустроенным, и действительность соответствовала его внешнему виду.