Тайные улицы, странные места [СИ]

Вода мирно плескалась, сверкая светленькими солнечными бликами, гулял вдоль берега нежный ветерок, овевая горячее женькино лицо. Рыбаки продолжали свои труды, не торопились, и, понял Женька, наплевать им, если Норис разберется с дурным пацаном, на десять лет младше.

— Ты обещал Сереге. Что долг простишь. Если он заработает. Он заработал.

— А ты считал? — удивился Норис, — крутой бухгалтер? Или хочешь лично рыбу пересчитать, мордой вниз? Так мы тебе это устроим.

— Мы, — усмехнулся Женька, стараясь не обращать внимания на холодных мурашек, ползущих вдоль позвоночника, — ага, ну да. Мы…

Норис змеиным движением дернул головой, оказываясь совсем рядом. Обдал женькино лицо запахом дорогой сигареты и жвачки.

— Хочешь один на один, да? Решил проверить, чего тебе твоя подруженька надарила? Против того, что я у нее сам отобрал? Так?

Женька молчал, совершенно не зная, что будет дальше.

— А-атлично, — Норис выпрямился, прищуриваясь на далекие кусты, за которыми светлело платье, — типа такой боевик. Два героя сам на сам. Слово даешь, да?

— Что? Какое слово?

— Что не побежишь за помощью. К ней и ее бесам. Что ссышь? Даешь или нет?

Один, подумал Женька. Сам на сам, значит. С надеждой вспомнил, как удалось вырваться, с матерью, удрать в портал с калиткой номер четыре. А еще — он летает. Все-таки. Сам!

— А ты? Даешь слово?

Норис ухмыльнулся. Отворачиваясь, махнул рукой висящему на борту Костяну.

— Мотайте. Мне с щенком побазарить надо. С глазу на глаз.

— Так это, — озадачился Костян, выпрямляясь, так что черная майка-алкашка туго обтянула выпирающие грудные мышцы, — Чак…

— Я сказал, — процедил Норис, сбивая шляпу и та повисла на спине, натягивая поперек смуглой шеи тонкий шнурок.

— Ну… ладно. Я понял.

Костян гулко протопал от борта, заговорил с кем-то. Мотор чихнул, затарахтел, усиливая звук.

— Своих убирай, чмо, — ласково велел Норис, — что смотришь бараном? Девку свою и придурка неудельного.

Рявкнул, делая шаг и тесня Женьку по рыхлому песку:

— Сами — так сами! Врубаешь?

Женька качнулся, оступаясь. Прикусил губу. Повернувшись, махнул рукой ошеломленному Капче.

— Серый. Забирай Женю. Идите. Я догоню.

Капча, оглядываясь, заторопился к тропинке. Отступив от Нориса, Женька с сердитой тоской следил, как две фигуры поднимались сперва за кустами, потом вышли на траву, и скрытые по колено, направились вверх, туда, где оползень сбоку серел рассыпанной глиной. Еще полсотни метров, знал Женька, и они скроются в лощине, потом покажутся уже совсем далеко, потом станут крошечными фигурками, бесполезными, как детские куклы. Конечно, Женю можно позвать, из головы. Но обещание!

— Вот, — сказал, поворачиваясь снова, — ну?

— Догонит он, — усмехнулся Норис, — не люблю таких, дюже уверенных.

Глава 21

Сама драка Женьке совсем не запомнилась. Драться он не любил и не особенно умел, всегда было противно, что нужно тыкать куда-то кулаком, стараясь, чтоб хряснуло, хрустнуло, теряя форму, до крови и злого крика. Пару лет назад Капча уломал его пойти на занятия боксом, но после занудных, хотя и физически приятных разминок наступило время тех самых «контактных ударов», и Женька заниматься бросил, несмотря на издевочки Капчи, а когда тот надоел насмешками, то как-то кинулся и, в ответ на подначки, заломал друга по-медвежьи, стискивая тому локти и делая ногой подсечку. Капча тогда, смеясь и стеная, попросил пощады. Так что, силы вроде и хватало, но бить по лицу так и не научился, кулак сам улетал вбок, чтоб не нарушать целостность носа или челюсти. Да и не приходилось никогда так, чтоб защищаться или чтоб ярость взошла изнутри, заволакивая мозг пеленой. Не та жизнь, понимал Женька, не в стае волков, где приходилось бы, огрызаясь, отвоевывать свое место.

И вот вдруг пришлось…

Никакого приступа ярости он не дождался. Просто кинулся навстречу злобному голосу, набычивая голову, потому что — а чего ждать? И оказался на песке, почему-то выплевывая его, а тот мерзко скрипел на зубах и мешал в углах рта. Вскакивать не стал, наоборот, упал плашмя, вытягиваясь и хватая джинсовую штанину скрюченными пальцами. Та выскальзывала, но все же противник упал тоже, и Женька полез, как мартышка по пальме, перебирая руками по чужой ноге. Только лежа. Снова получил короткий удар в скулу, снова тыкнулся лицом в песок, не ощутив поначалу, как бровь разбивается об россыпь круглой гальки.

Все спрессовалось в пару мгновений, так ему показалось. Никакой возможности обдумать, как действовать, куда двинулся Норис, как повернулся. Фигня все ваши фильмы, мелькнуло в голове Женьки ненужное, вместо важного. Пока думалось, он снова успел пропыхтеть, вбирая в легкие раскаленный воздух, уцепился за порванную рубашку, и с размаху сел задницей на колючий песок. Оказывается, мгновение стояли. Перед тем, как…