Тайные виды на гору Фудзи

Дышать было трудно. Дорога отбирала так много сил, что связно думать не получалось – как только в голове заводились мысли, ноги начинали спотыкаться.

Минут через десять подъема Таня вспомнила, почему она карабкается сейчас вверх по этому склону. Ее обидчик Федя был связан с этой горой. Он получал свою силу именно отсюда.

Тане никто про это специально не рассказывал – но недругов выдали документы, которые Дамиан давал ей на подпись. На каждом из них, в левом верхнем углу, был маленький логотип:

FUJIⓔ

Таня даже не знала, что запомнила его с фотографической точностью, но в нужный момент информация сама поднялась из памяти.

Вот это самое ⓔ было кратером на вершине. Таня как бы взбиралась к нему по буквам «FUJI» – и добралась уже до «I».

Конечно, было ясно, что соваться на гору Фудзи особого смысла нет: у Дамиана и патриархии там наверняка все схвачено. Но Таня поступила очень хитро.

Она пришла сюда за десять тысяч лет до того, как Дамиан и Федя появились на свет. Сразу после того извержения, когда гора (в те дни у нее еще не было имени «Фудзи») возникла в своем нынешнем виде.

Эти сведения, почерпнутые в каком-то забытом научпопе и погребенные в завалах памяти, очень ей сейчас пригодились.

Во-первых, десять тысяч лет назад еще был матриархат – и это повышало шансы на справедливый разбор ее дела. Во-вторых, ей говорили, что Священную игуану надо искать в огне, бушующем в центре Земли. А где еще найти этот огонь, как не в жерле вулкана?

Когда до жерла осталось несколько метров, Таня остановилась передохнуть. Ветер теперь дул ей в спину, снося ядовитые испарения вулкана прочь. Дышать на время стало легче. Потом ветер опять подул в лицо, и она пошла вверх. Под ногами противно захрустел черно-серый шлак.

Дым немного отдавал костром… Может, это сон?

Если происходящее действительно было сном – а как еще она могла перенестись на десять тысяч лет в прошлое? – это был самый достоверный сон в ее жизни.

Но вот, однако, и жерло.

Она перегнулась через край и поглядела вниз.

Там была дымка, и в дымке – розовое озеро магмы. Оно было странно красивым, и пелена над ним чуть походила на утренний туман… Но красота эта не нуждалась в людском признании и не хотела видеть человека в качестве зрителя: ею могли наслаждаться разве что саламандры и духи огня.

Озеро лавы было почти круглым, и на его поверхности дрожали темные пятна. Как на солнце, подумала Таня – наверно, магма уже остывает… Но тут что-то произошло с ее восприятием, и узор темных пятен сложился в четкий и простой рисунок.

Это не было озером магмы. Из жерла на нее смотрела светящаяся голова огромной красной ящерицы.

Ящерица лежала в кратере, свернувшись буквой «e». Таня поняла, что видит ее только потому, что ящерица это позволила – а иначе сто лет можно было бы глядеть на черные прожилки лавы и не заметить ничего, кроме них.

А потом простые и ясные кирпичи чужих мыслей стали бухаться друг на друга в ее голове, и Таня догадалась, что ящерица с ней говорит.

«Я знаю, чего ты хочешь. Веревка смерти. Но это бессмысленно. Смерть нельзя остановить. Смерть уже произошла. Мы осколки убитой вечности. Все, кто воплощен и соединен с материей – жертвы варварской бомбардировки. Нас убили тринадцать миллиардов лет назад. С тех пор мы кочуем по кладбищам, умирая вновь и вновь. Найди глубокую пещеру, где можно спать. В этом мудрость. Ты думаешь, что я всесильна. Но я не могу помочь даже себе. Я умираю так же, как и ты. Уходи и не тревожь мой сон».

И тут Таня вспомнила инструкцию Клариссы.

«Сначала игуана скажет тебе, чтобы ты уходила. Она может пожаловаться тебе на жизнь. Она попытается тебя разжалобить. Она очень хитрая. Многие охотницы верили ей и уходили. Вернуться будет уже нельзя. Беги за ней, пока не догонишь…»

Тане стало страшно: гигантская рептильная голова напоминала о целом букете религиозных и кинематографических ужасов. Услужливо снятый мозгом клип из мрачнейших ассоциаций пронесся перед ее мысленным взором.

Но Таня поняла, что это не ее страх. Это была предписанная патриархией покорность: в этот момент женщине следовало ужаснуться и отступить. Вот только те, кто это предписывал, плохо представляли ее жизненные обстоятельства. Видимо, у них еще не было гостей из России.

Таня сощурилась. Красная голова глядела на нее из кратера, как из тоннеля – и Таня сообразила, что ничего не мешает ей по этому самому тоннелю побежать. После секундной борьбы со страхом она перевалилась через край жерла и, не давая себе даже подумать о том, что ей полагается упасть вниз, помчалась вперед.

Игуана оказалась не такой уж и огромной – и, самое главное, не слишком грозной: молчаливая решимость Тани определенно ее напугала. Она развернулась и, смешно виляя хвостом, засеменила прочь.

Хвост игуаны был покрыт множеством темных полосок – и походил то ли на шлагбаум, то ли на милицейский жезл. Игуана водила им из стороны в сторону и вверх-вниз, посылая по нему сложные волны. Заметает следы, поняла Таня.

У игуаны это неплохо получалось.