Тайные врата

Потом та же девочка постарше, со стрижкой каре, задувает свечи на большом кремовом торте. Наконец, девушка семнадцати-восемнадцати лет позирует перед камерой.

– Тоже ты, само собой? – спросил Пьер.

Он бы дорого заплатил за то, чтобы поближе узнать этого подростка с нежной улыбкой, позировавшего для фотографии, в шортах, с банным полотенцем в руке и волосами, развевающимися по ветру. Он узнал ее зеленые глаза, длинные пальцы и уже невероятно длинные ноги. Сколько Пьер себя помнил, он всегда завидовал Дэну Баретту… и не только его таланту программиста.

– Знаешь, Дэн был не из тех, кто устраивает чей бы то ни было культ. Если бы он знал, что приедете вы, он выделил бы по экрану каждому из вас.

– Как это?

Она вздохнула.

– Я первая открыла дверь. Украшение гостиной и спален подстраивается под приглашенных. Достаточно дотронуться до ручки комнаты, и ваши оцифрованные отпечатки отправляются в центральный компьютер, который программирует экраны. Думаешь, Амелия стала бы терпеть мой портрет?..

– То есть предполагается, что отпечатки уже есть в базе данных компьютера? – перебил ее Пьер.

– Записаны все друзья Дэна, знакомые, ВИП-персо-ны. По крайней мере в его доме в Кейп-Код. Я думаю, здесь просто продублирована та система. Дэн любил удивлять людей и делать им приятное, и…

Ее голос оборвался. Гранье протянул ей руку. Мужественный защитник. Рука на плече. Ему даже не надо было говорить.

Эмма с опущенными глазами и тихим «спасибо» на губах, очевидно, была ему признательна. Пьер всегда ненавидел свое неумение выражать свои чувства, неумение находить нужные слова.

– А третий экран? Он не имеет к тебе никакого отношения?..

Это был портрет мужчины средних лет – пудра, парик, рубашка с жабо.

– Слушай, а ведь правда. Ошибка вышла, – задумчиво ответила Эмма. – Помнится, последний раз, когда я тут была, на экране воспроизводилось «Ню в желтом», одно из любимых моих полотен Модильяни, и несколько вещей Матисса. Этот парень совсем не в моем вкусе.

Гранье подошел к экрану. Затем повернулся, довольный собой, и подвел Эмму к экрану на стене.

– Не обманывайтесь, Эмма, это изображение касается вас больше, чем вам кажется. Ну же, догадайтесь!

– Жан-Филипп, вы очень милы, но загадки в полвторого ночи…

Гранье отпустил руку Эммы.

– Ну же, Эмма, неужели вы не узнаете Ленотра? Это портрет Андре Ленотра!

Воцарилось молчание. Пьер кивнул:

– Что ж, Эмма, ты была права. Дэн донес до тебя свое послание.

– Откуда он мог знать, что я приеду?

Озадаченные, они друг за другом поднялись наверх. В своей комнате, когда Эмма ушла, Пьер принялся проверять Google News по сотовому. Среди его сообщений не было новостей о новых катастрофах, но его это ничуть не утешило. Он лег спать с чувством неминуемой опасности. Странная ясность. Он подумал, что подобное чувство появляется в затишье перед бурей.

Свет зажегся, как только Пьер толкнул дверь большой гостиной. До выключателя он не дотронулся. Рассеянный свет лился из трех электрических светильников, вделанных в стену напротив камина; они придавали комнате вид собора. Спустя несколько секунд загорелись настенные экраны. Поскольку отпечатков Пьера не было в базе данных, компьютер показывал картинки по умолчанию: те же, что вчера. Эмма и Баретт в двадцать лет. Пьер снова подумал, что хозяин «Контролвэр» почти не изменился внешне. Его подруга, наоборот, обзавелась несколькими морщинками, которые он не мог не считать трогательными.

Пьер подошел к портрету Ленотра. Баретт на самом деле знал перед смертью, что Эмма приедет сюда? Он расставил по всему дому указания, чтобы навести ее на след кода? Ленотр спасет мир. Эти слова Баретта были единственным указанием, которое привело их на виллу «Трианон». Маловато. А если они ошибаются? Если портрет Ленотра остался здесь со времени последнего приезда Дэна?

– Что мы здесь вообще делаем? – повторил он вполголоса, разыскивая глазами дверь, которая вела в библиотеку.

Ему по-прежнему не давал покоя свет в саду. Пьер вернулся в коридор и открыл дверь, ведущую к пресловутой пристроенной комнате. Удивленный, он остановился на пороге. За двумя колоннами белого мрамора, высвеченными прожекторами, и тремя ступенями, которые когда-то вели в парк, был врыт бассейн. Большой бассейн двадцать метров на десять, отделанный каррарским мрамором. Он отражался в зеркалах и казался огромным. Почерк Баретта, точно не Элси, подумал Пьер.

Он обошел бассейн, чтобы открыть застекленную дверь. Не видно никакой ручки, никакой кнопки управления. Он вернулся, вышел из комнаты и заново прошел коридор до входной двери в дом.

«Инфракрасный сенсор и автоматическое открывание двери, – подумал Пьер. – Баретт все предусмотрел».

И действительно, не дошел он до двери двух метров, как она открылась.

«Какое счастье, что охранник отключил сигнализацию», – подумал Пьер.

Он бы не вынес вида взъерошенного Гранье, внезапно появляющегося в низу лестницы в пижаме.