Тайные врата

Эмма кивнула Пьеру: он может не понимать, но она на знакомой территории. Компьютер попросил ее опять нажать Enter. Она так и сделала, на экране появилось новое фото. Гондола, Большой канал, Венеция. Но не туристическая роскошная гондола, уложенная удобными подушками, а обычная, перевозившая венецианцев с одного берега канала на другой. Они с Дэном долго спорили, когда приехали в Венецию во время знаменитого трехнедельного путешествия по Европе. Она хотела туристическую гондолу, он – «аутентичную». На следующий день они уезжали из Венеции, взбешенные друг другом. Помирились только в Риме.

Она хотела вновь нажать на клавишу, но Пьер остановил ее.

– Осторожно, Эмма! По-моему, мы имеем дело с эмоциональным паролем.

– Что, прости?

– Потом объясню. Продолжай, но не делай резких движений, пожалуйста.

Она послушалась, нажав на Enter очень осторожно. На этот раз началось видео. Фильм из семидесятых годов. Джоан Баез с гитарой и длинными волосами поет Diamonds and Rust, самую прекрасную песню: так считали она и Дэн, когда в канун 2000 года вместе с друзьями выбирали песню века. Эмма прослушала первый куплет. Но Пьер уже делал ей знак продолжать, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановить видео. Сканер, конечно, успел зафиксировать ее реакцию.

Увидев четвертое фото, Пьер не смог сдержать удивленного возгласа. Старый снимок, который был опубликован во всех журналах, журналисты время от времени использовали его в материалах о старте компании «Кон-тролвэр». Команда длинноволосых студентов – семь юношей и три девушки, радостно позирующие у входа в Гарвард. Дэн стоял в первом ряду, рядом с ним Берни и самые первые компаньоны. Все с длинными волосами.

Эмма ненавидела это фото, и Дэн знал это, как никто другой. Ненавидела, потому что на нем не было ее. Дэн знал, что Эмма будет раздражена, увидев этот снимок, и добился своей цели.

Она вновь нажала на Enter. Шлем слегка съехал набок.

– Что происходит? Не нервничай! – твердо произнес Пьер, положив ей руку на плечо и поправляя шлем.

Он объяснил, что, если электроды сдвинутся, активность мозга может регистрироваться плохо. Все придется начать сначала, и шансов на успех будет меньше.

– Зачем Дэну проверять мои эмоции? – раздраженно спросила Эмма. – Думаешь, он хочет проверить, все ли я помню из того, что мы пережили вместе? И только потом открыть мне доступ к файлу?

– Хуже. Я думаю, он проверяет, одинаковые ли эмоции вы переживали. – ответил Пьер и подумал: «Он проверяет, не обманывала ли ты его».

Эмма указала курсором-улыбкой на следующее фото. Она начинала понимать: пароль, который откроет этот компьютер, не набор букв, не шифр, который надо набрать на клавиатуре, даже не отпечаток пальца и сетчатки глаза, это эмоциональная подпись. Чем бы ни был этот «ментальный» росчерк, необходимо, чтобы Эмма реагировала именно так, как хотел Дэн. Последовательность фотографий, управляющих соответствующими эмоциями – радость, боль, сочувствие, отрицание… Ключ был в эмоциях.

– То есть Дэн рискнул запрограммировать реакции, которые эти фотографии должны вызвать в моем мозгу? Как он мог догадаться?

Пьер не ответил. Но по выражению его глаз Эмма догадалась, что он хотел сказать.

Не глядя на экран, она постаралась прогнать воспоминание. Улыбка Пьера. Его нежность на пляже. Пылкость в Колльвилле. Его скромность и сила. Странное сочетание нежности и мужественности. И непонятное смятение, которое он вызывал в ней. Тела не врут. Она любила его. Любила, как никогда ни одного мужчину.

Усилием воли Эмма заставила себя сосредоточиться. Пятое фото – пляж на закате, галька, уголок, скрытый за скалой. Синее море в полосках оранжевых отражений.

– Дюна Пилата, – пробормотала Эмма.

Она вспомнила, как во время поездки по Европе они с Дэном устроили там пикник. Пляж находится рядом с Арканшоном. Невозможно забыть поцелуи, ласки, наслаждение жизнью, которое они испытывали в тот день. Отлив, прозрачное голубое небо – один из тех прекрасных дней, когда ветер разгоняет облака и не стихает.

Но то, что она пережила совсем недавно с Пьером, в ночь со среды на четверг, невозможно сравнить даже с этим. Абсолютная гармония.

Она тревожилась за результат теста: вдруг он окажется не в ее пользу. Прежде всего потому, что, против ее желания, к радости воспоминаний примешивалась грусть. Дэн мертв. Знал ли он, что, когда она станет смотреть эти фото, его уже не будет в живых? И он все просчитал?

Доступа к паролю не будет, никаких сомнений. Рука Эммы дрожала. Она нажала на Enter. Послышался голос Дэна Баретта:

– Last item.

По телу Эммы пробежала дрожь.

Она преодолела препятствие. В конечном итоге программа Баретта, видимо, измеряла всего-навсего интенсивность эмоций при помощи встроенного датчика. Суть – настоящий источник чувства – не улавливался. Машины, она была права, никогда не смогут заменить мозг.