Тайные желания короля

Когда двор останавливался в Ричмонде или Гринвиче, герцог арендовал особняк поблизости: в Барнсе в первом случае и в Ист-Гринвиче во втором. Правда, ни один, ни другой не шли ни в какое сравнение с Торнбери, где в конюшнях стояло более сотни лошадей всех видов, от скаковых до ломовых. Мадж кормила Гуди морковкой и раздумывала о том, хочется ли ее кобыле вернуться в Глостершир.

Побыв немного со своей лошадью, Мадж разыскала кузнеца герцога, и тот уверил ее, что неприятности Гуди связаны с застрявшим у нее в копыте камнем, который уже вытащили оттуда. Успокоившись, женщина уже возвращалась в дом, когда в ворота въехал Чарльз Найветт. Увидев ее, он быстро спешился и, бросив вожжи мальчику-слуге, поспешил через мощеный двор, чтобы ее перехватить.

– Герцог Букингем в опале, – заявил Найветт, поравнявшись с Мадж.

Она отметила, что, сообщая эту новость, он выглядел чрезвычайно довольным. Она не стала останавливаться.

– Я уже знаю, что между королем и герцогом были недоразумения и что по воле короля кардинал Уолси отчитал нашего господина за то, что он вручил сэру Уильяму Балмеру, слуге короля, ливрейный знак Стаффордов.

Эдвард негодовал по этому поводу. Получить нагоняй от Уолси, сына мясника из Ипсвича, было для него невыносимым оскорблением.

– Я не понимаю, почему это происшествие вызвало столько шума, – продолжила Мадж. – У высоких господ должна быть многочисленная свита. Если у них не будет прислуги, то как они смогут произвести впечатление при дворе?

– Наш господин слишком самонадеян, и это вредит ему самому, – сказал Найветт без обиняков. – Мало ему было разодеться в пух и прах и сервировать стол заморскими деликатесами. На этот раз он зашел еще дальше. Любое сочувствие к нему с вашей стороны неуместно. Жалеть нужно Балмера.

– Почему? Что с ним случилось?

– Балмера приволокли в Звездную палату, где в присутствии Тайного совета король лично распек его за недостойное поведение.

У Мадж округлились глаза. Она мельком видела короля Генриха, когда королевская процессия посещала Пенсхерст. У его величества был грозный вид. Такого человека она бы поостереглась сердить. Эдвард в гневе тоже был страшен.

– Он был напуган до полусмерти, – сообщил Найветт, как будто эта сцена предстала перед его маленькими светлыми глазками. – Король сказал ему, что не допустит, чтобы его слуги носили на рукаве эмблему других господ, и прочитал в этой связи лекцию на добрых четверть часа. Балмер рухнул на колени и молил о пощаде, но к этому времени король уже довел себя до бешенства. Его величество повернулся к Балмеру спиной и велел переходить к следующему делу. Балмер остался там, где был, стоя на коленях, пока Тайный совет не рассмотрел остальные дела. Никто из советников не дерзнул взглянуть на него. Прошло несколько часов, прежде чем король соизволил снова обратить на него внимание. Тогда гневный взгляд его величества не оставил Балмеру сомнений, что свою жизнь он окончит в Тауэре. Но король его простил и снова принял на королевскую службу.

Мадж помрачнела.

– Я по-прежнему ничего не понимаю. Что ужасного в том, что он взял эмблему у герцога? И почему, всего лишь дав Балмеру ливрейный знак, его светлость вызвал такой гнев короля?

Тем временем они приблизились к дому и вошли в боковую дверь, за которой начинался сквозной проход через кладовую. Сейчас здесь никого не было, но Найветт все равно заговорил тише. Его лицо покраснело еще больше, чем обычно.

– Закон запрещает, чтобы слуга короны был нанят кем-либо еще. Принеся клятву верности любому другому господину, слуга короля навлекает на себя опасность обвинения в измене. Ну, а кроме того, даже женскому уму должно быть понятно, что король и кардинал подозревают герцога в попытке сформировать собственную армию.

– Но это неправда, – возразила Мадж. – А даже если бы это было и так, почему об этом надо говорить шепотом? Когда мы вступили в войну, король требовал, чтобы все его вельможи собрали войска и повели их против Франции.

– Сейчас не военное время. Далеко не военное. Король только что подписал договор о вечном мире и с Францией, и с Испанией. Поговаривают даже о личной встрече короля Генриха с монархом Франции.

Мадж испытывала замешательство. Почему король подозревал Эдварда в намерении поднять мятеж против короны? Никто при дворе не знает о предсказаниях монаха… Или знает?

Ее грудь сдавило страхом. Неужели кто-то выдал секрет герцога? Мадж не могла придумать ничего иного, что могло бы настроить короля против герцога. Его величество остался доволен приемом в Пенсхерсте, состоявшимся в августе. Всего две недели назад Эдвард пользовался величайшей благосклонностью короля. Ему было пожаловано опекунство, к которому он так стремился, то самое, которое должно было обеспечить ее малышке Маргарет знатного супруга.

«Нет, – уверяла себя Мадж, – зря я паникую. Все это дело с Балмером не более чем недоразумение, о котором скоро забудут. Герцог опять будет в фаворе. Все будет хорошо».