Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

Хотя солнце и освещало морскую гладь яркими лучами, прежнего летнего тепла они не приносили. Температура воздуха не поднималась выше плюс восемнадцати градусов. Соответственно в таких же приделах она держалась внутри корпуса судна. Бывалые моряки, привычные к ней, согревались, надевая суконные куртки. Но Анастасии и Глафире пришлось утепляться более основательно.

Шаль Аржанова сняла и хотела повесить на спинку стула, для чего отошла от койки к столу. Стоя возле него, она принялась расстегивать пуговицы на кофте, как вдруг раздалось рычание, и огромный пес покинул свое место. Гринго встал на задние лапы, а передние положил на плечи вдове подполковника. Очень близко увидела она его глаза, где плясали желтые огоньки, черный влажный нос, оскаленную пасть. Тяжелое, смрадное дыхание собаки коснулось ее лица.

— Greengo, go away![35] — в ярости крикнул Козлянинов.

Дог словно не расслышал этой команды. Однако никаких попыток укусить или напасть на Аржанову он не делал. Только стоял и смотрел на нее изучающе и, как казалось Анастасии, вполне добродушно. Но вес Гринго, размерами походившего на теленка, был немалым. Лапы пса давили на плечи русской путешественницы. Тем не менее она не двигалась с места и тоже смотрела на него, но не прямо, ибо звери не выносят прямого взгляда, а немного сбоку, косвенно.

Анастасия не боялась животных и умела находить с ними общий язык. Она разделяла мнение опытных дрессировщиков о том, что наши «братья меньшие» в какой-то степени наделены и памятью, и рассудком. Ей покорялся арабский жеребец Алмаз, будучи, в сущности, лошадью малоуправляемой. В своем имении в Льговском уезде Курской губернии она держала свору из десяти борзых, доставшихся ей в наследство от покойного мужа, и иногда ездила с ними на охоту. В доме у нее жили три левретки, почти точные копии тех, что Аржанова видела в Зимнем дворце у императрицы Екатерины Великой.

— Greengo, on your place![36] — громко повторил Козлянинов и погрозил псу офицерской тростью. Видимо, дог был хорошо знаком с этим предметом. Он встал на четыре лапы, отошел в сторону и сел, по-прежнему глядя на Аржанову.

— Какая симпатичная собачка! — сказала она, постепенно приходя в себя.

— Видите, он не кусается, — с извиняющейся улыбкой произнес командор. — Мой Гринго — не разбойник. Он больше пугает…

— Очень даже может быть, — она взяла шаль и снова накинула ее на плечи.

— Простите его, — попросил моряк.

— Конечно, прощаю, капитан. Однако так холодно здесь у вас. Пожалуй, мне пора. Вам надо отдыхать. Ушиб затылка — травма не тяжелая, но крайне неприятная.

— Мы же с вами скоро увидимся… — в его фразе звучал и вопрос, и утверждение, и надежда на то, что она не придаст значения данному инциденту.

— Обязательно! — подтвердила Аржанова и улыбнулась командиру флагманского корабля…

Более тысячи лет тому назад эти высокие коричневато-желтые и серые горы, круто обрывающиеся в воду и сверху поросшие степными травами, понравились смелым мореплавателям из Древней Эллады. Правда, не сразу заметили они среди скал вход в узкую извилистую тихую бухту, глубоко врезающуюся в сушу. Но вскоре оценили все выгоды ее месторасположения и назвали новый свой порт Сюмболон Лимен — «Гавань предзнаменований».

В тот ясный солнечный день ноября 1782 года, когда «Хотин» приближался к красивейшей бухте и поселению, выросшему на ее берегах, она уже называлась иначе — Балаклава. Как и многие крымские приморские города, Балаклава за сотни лет своего существования не раз меняла названия, владельцев и хозяев. Среди них числились и тавры, древние жители полуострова, и греки, и римляне, и византийцы, и генуэзцы.

Последние в начале XIV века превратили рыбацкий городок в отлично укрепленную крепость — Чембало. На вершине горы они возвели Верхний город — имени святого Николая, имевший замок консула, церковь и ратушу. Ближе к воде располагался Нижний город — имени святого Георгия, окруженный мощной стеной с тремя башнями, сложенной из бута.

Защищали крепости два небольших итальянских гарнизона. Местные жители, по большей части — греки, занимались сельским хозяйством, ремеслами, торговлей. Особое место принадлежало рыболовству. Множество отменной рыбы водилось в тихой глубокой бухте и водах, к ней прилегающих: осетр, белуга, судак, кефаль, короп, тарань, камбала, скумбрия. В Чембало добычу коптили, сушили, солили, мариновали. Высококачественная продукция находила сбыт по всему Причерноморью.

1475 году на полуостров явились новые завоеватели — турки. Об осаде и штурме Чембало османами ничего неизвестно. Возможно, обе крепости, как и Кафа, сдались им без боя. Турки назвали город по-своему: Балык-юве, или «Рыбье гнездо».

Старинные фортификационные сооружения они не тронули. Но с жителями расправились с присущей мусульманам жестокостью: часть их погибла при разграблении городка, часть была угнана в рабство, часть насильно обращена в ислам.