Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

Безусловно, со времени первых успешных сражений в Балтийском море при Гангуте и Гренгаме флотская жизнь претерпела немало изменений. Но Устав, созданный царем Петром, еще действовал, Его никто не отменял, ибо преемники великого преобразователя России считали, что он верно передает дух военно-морской службы. Козлянинов в полной мере разделял это мнение и всегда восхищался отточенным слогом данного произведения, его ясными формулировками, за которыми чувствовался огромный опыт автора, приобретенный во многих плаваниях.

— Как адмирал, так и прочие вышние и нижние офицеры должны охранять со всем тщанием и ревностию интерес своего Государя и Государства, где ни будут они обретаться со врученными командами и во всяких случаях…[33] — прочитал вслух капитан несколько строк из книги, затем перевернул десятка два страниц до самой большой закладки. Оказалось, что ею служит письмо адмирала Сенявина, полученное командором еще при заступлении в должность флагмана эскадры, крейсирующей у полуострова.

— Его превосходительство напоминает мне, — продолжал речь Козлянинов, — что, находясь у берегов Крыма, в море, почему-то именуемом турками их собственным и «внутренним», никогда и нигде не следует нам допускать неуважения к флагу Российского военного флота. Оное может проявляться по-разному, так как мусульмане все еще пребывают в заблуждении относительно своей якобы необоримой силы. Оттого нельзя прощать им ни единого шага, направленного к умалению престижа нашей империи на водах Черноморских…

После ссылки на письмо командующего Азовской флотилией все присутствующие отлично поняли и настроение командира «Хотина». Оно было боевым. Каждый из них в душе согласился, что действовать теперь надо решительно. Правда, Козлянинов не представил им детального плана будущей баталии. Сколько времени вести артиллерийскую перестрелку? Когда подойти к шебеке? Как высаживать на нее абордажную команду? Чего добиваться в бою: захвата вражеского судна или его уничтожения?

Командор отвечал им как-то слишком бегло. Скорее, в его словах присутствовало лишь предощущение битвы. Он словно бы уже видел ее и пересказывал им увиденное, однако довольно достоверно. Имея за плечами пятилетнее пребывание в знаменитой Архипелажской экспедиции, Козлянинов, наравне с другими русскими моряками, вырос и возмужал в ней. Своего противника он изучил прекрасно. Перипетии множества морских схваток до сих пор сохранялись в его памяти. Лейтенант, затем капитан-лейтенант, затем капитан второго ранга, он командовал там разными по размеру и огневой мощи кораблями. Ничто не пугало его: ни раскаленные ядра, с ревом пролетающие над палубой, ни дикие вопли янычар, с ятаганами наголо бросавшимися вперед, ни волны, готовые поглотить тех, кому не повезло в рукопашной…

Из каюты капитана бригадирского ранга участники военного совета расходились, озабоченные новыми заданиями. Лейтенант Панов собирался готовить к бою корабельные пушки. Капитан-лейтенант Орелли возвращался на место вахтенного офицера, временно передоверенное штурману, с намерением увеличить скорость «Хотина» для чего требовалось быстро установить апселя — дополнительные продольные косые паруса, натягиваемые между грот— и бизань-мачтами при благоприятном ветре. Лейтенант Мордвинов и мичман Карякин никаких определенных поручений пока не получили. Согласно расчетам Козлянинова, догнать турецкое судно русские могли лишь ближе к вечеру, как раз во время их вахты на шканцах. Это налагало большую ответственность. Тихо переговариваясь, оба офицера направились в кают-компанию, чтобы посмотреть новые лоции Черного моря, недавно полученные в Керчи, и обсудить свои действия. Князя Мещерского и Аржанову мужественный мореход попросил задержаться. В самых изысканных выражениях он заверил вдову подполковника, что ей абсолютно ничего не угрожает, что для охраны адмиральской каюты он даст четырех старослужащих солдат из абордажной команды, вооруженных ружьями, пистолетами и тесаками, которые займут позицию у ее дверей.

— Солдаты будут гораздо нужнее на палубе, — сдержанно ответила ему Анастасия.

— Слово офицера! — по-прежнему горячился капитан, глядя на курскую дворянку с особым выражением. — Ни один волос не упадет с вашей головы! Я лично буду защищать вас, если турки — не приведи того Господь, конечно! — прорвутся на ют.

— Почему именно на ют?

— Ну ваша же каюта расположена там.

— Буде случится сражение, то я приму участие в нем, — сообщила капитану Аржанова.

Командор прямо-таки опешил:

— Каким это образом?

— У меня есть мундир кирасира Новотроицкого полка, портупея, шпага, пистолеты. По-моему, вы их даже видели…

— Анастасия Петровна, пожалуйста, оставьте вашу сумасшедшую затею, — взмолился Козлянинов. — Уверяю вас, абордажный бой с турками — вовсе не игрушки.

— Вот и замечательно! — Она ласково ему улыбнулась. — Я обожаю приключения. Ведь риск — благородное дело, не так ли, Тимофей Гаврилович?