Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов

— На этом плакате, — нерешительно сказал Марв, — было написано «5 центов». Зачем же ты превратил их в пятьдесят?

— Инфляция, — ехидно пояснил старый Сэм. — А плакатик я отыскал на дне своего сундука. Совсем уж было про него позабыл. Будешь стоять с плакатом и корзинкой яблок на углу — всегда будешь с деньгами.

— Готов поспорить, что ты прав, дедуля, — пробормотал Марв.

Президент обессиленно полулежал в кресле возле круглого стола после очередного бесплодного заседания мозгового треста. С ним остались лишь его секретарь Скотт и Уэйганд Деннис.

— Вот тупицы, — пожаловался президент. — Просто идиотизм. Сперва один предлагает сократить расходы правительства, уволив половину чиновников. От этого прибавится еще миллионов десять безработных. Другой хочет поднять цены примерно так, как это делал Рузвельт, — скажем, запахав в землю урожай хлопка. Но эта депрессия действительно большая. Но ведь это не означает, что нужно закачивать нефть обратно в скважины, а уголь сбрасывать в шахты.

Скотт и Деннис промолчали.

— Но тот, из Принстона, был прав, — пробормотал президент. — Нам нужно каким–то образом сэкономить деньги. Казна в Форт Ноксе практически пуста.

Президент просиял.

— Есть такая возможность. Скотт, передайте мой приказ свернуть все космические программы. Я не могу позволить, чтобы такие суммы просто вышвыривались в небо. Если уж мне не позволяют освобождать Мозамбик и оказывать помощь Финляндии, то и я не вижу возможности продолжать колонизацию Луны.

— Да, мистер президент, — отозвался Скотт. — Но на Луне наша база. Что будет с людьми, которые сейчас там?

— Сколько их?

— Восемь.

— Сколько будет стоить их возвращение?

Скотт умолк. Деннис грустно стукнул по зубу черенком трубки.

— По моим прикидкам, около миллиарда, шеф.

Деннис раскурил трубку.

— Подайте пример, сэр, — сказал он. — Президент Джонсон обычно выключал для экономии свет.

— Чем вы набиваете свою трубку? — рявкнул президент. — Обрывками армейского одеяла?

Деннис вздохнул и отложил трубку в сторону.

— Оставьте их там. Незаменимых нет, — мрачно произнес президент. — Поставьте им огромный памятник. Так будет дешевле.

Он почесался.

— Это чертово шерстяное белье, что меня заставила надеть жена, страшно колется. Экономия нефти — это хорошо, но стоило ли экономить на отоплении Белого дома? Кстати, — фыркнул он, — что вы думаете по поводу возобновления отношений с Кубой?

— Тут есть свой смысл, сэр. Безработные от этого немного успокоятся. Раньше, во времена процветания, все очень торопились и курили сигареты. Теперь же все посиживают, смотрят стереовизоры, и у них более чем достаточно времени на долгие перекуры. Некоторые уже вполне серьезно стали воспринимать лозунг «Стране очень нужны хорошие пятидесятицентовые сигары».

Президент хмыкнул.

— Кстати, о лозунгах. Что вы скажете о лозунге, который придумал профессор Маркхэм для поднятия духа в стране: «Процветание уже ждет за углом»?

— По–моему, — задумчиво произнес Деннис, — я где–то уже слышал его раньше. Интуиция подсказывает мне, что старшее поколение его не одобрит.

Президент посмотрел на него с ехидцей.

— Между прочим, Уэйганд, почему бы и вам что–нибудь не предложить? Вы ведь у меня, кажется, считаетесь главным советником.

Уэйганд Деннис заерзал в кресле.

— Если честно, мистер президент, кажется, у меня зародилась идейка.

— Ну, так выкладывайте, ради бога. За последние четыре часа я выслушал уже столько бредовых идей, что еще одна мне не повредит.

Деннис кивнул и рассеянно потянулся за трубкой.

— Сэр, помните, я рассказывал вам, как начинается депрессия? Медленное начало, а потом эффект снежной лавины. Как будто бум порождает бум, а разорение порождает разорение?

— Как же такое забыть! Тогда я впервые услышал о депрессии.

— Да, сэр. Так вот, до меня дошло, что ведь где–то эта депрессия началась. В каком–то единственном месте страны. Из–за какого–то единственного поступка.

Он сделал паузу для эффекта. Президент смотрел на него, не отрываясь, и в глазах у него начал разгораться огонек надежды.

— Ну!

Деннис лениво, как и всегда, пожал плечами и раскурил трубку.

— Допустим, мы установим это событие. Предположим, мы доберемся до корня зла. До стартовой точки.

— И что же мы тогда сделаем? — спросил президент слегка охрипшим от волнения голосом.

Деннис засунул кисет в правый карман пиджака, а спички в левый. Потом выдохнул дым через ноздри.

— Сыграем все в обратную сторону, — сказал он.

Уэйганд Деннис посмотрел на длинные ряды компьютеров, на щелкающие сортировщики и табуляторы, на коллаторы и клавиши.

— Давайте–ка уйдем из этого шума, — сказал он, покачав головой.

Его спутник провел его в кабинет и закрыл за ними звуконепроницаемую дверь.

— Просто диву даюсь, — сказал Деннис, — как вы умудряетесь думать в такой обстановке.

— А нам и не нужно думать, — ответил Род Уот–сон. — За нас машины думают.

Деннис взглянул на него, одновременно нащупывая трубку в кармане пиджака.

— А когда они кончают думать, — продолжил Уот–сон, — мы приносим результат в кабинет вроде этого и начинаем размышлять над тем, чего они там надумали.