Тайный дневник фамильяра

Арнис давно скрылся за поворотом, только шелест листьев нарушал тишину, да волны плескались под обрывом. Но я все стояла, прислонившись к крупу серого, и смотрела, как играют в воде солнечные искры. Пока не спохватилась, что солнце клонится к закату. Надо было поспешить, чтобы Иттону не пришлось в потемках разыскивать в лесу уже своего коня.

— Я беспокоилась за тебя, Мария, — сердито сказала Лэрга, когда я вошла в гостиную. — Разве можно?..

Посмотрев на мое лицо, она осеклась и покачала головой.

— Ты была у озера? Виделась с Арнисом? Я так и подумала, когда Иттон через Ирессу передал, что ты взяла коня.

— Да, но я не рассчитывала, что так получится. Хотела просто прокатиться до города. На развилке свернула не туда, оказалась на берегу. И он был там.

— Представляю, что он тебе сказал, — Лэрга сочувственного вздохнула. — Но… может, и к лучшему.

— Определенно к лучшему, — я села в кресло и зажмурилась. — Хотя кто бы знал, как мне сейчас мерзко.

Я почувствовала прикосновение к волосам: Лэрга гладила меня по голове. Потом на колени мягко запрыгнул Арт и поддел башкой мою руку: лучше меня погладь. И еще что-то коснулось ноги. Открыв глаза, я увидела Ирессу, которая свернулась клубочком, положив голову мне на туфли.

— Спасибо! — сказала я всем сразу. И подумала, что вряд ли очутилась бы здесь, если было бы кому вот так поддержать меня в моем мире.

Я боялась, что Арт, получив возможность говорить, пройдется ехидно насчет моей встречи с Арнисом, но он деликатно промолчал. Как будто и не слышал ничего. И я была ему за это крайне признательна.

Ночью мы с ним продолжали разбирать библиотеку. То есть разбирал, конечно, Арт, но показывая мне всякие необычные книги и зачитывая из них отрывки. Иттон отвез в город записку Лэрги, которая заказала торговцу несколько чистых писцовых книг, а пока Арт занимался сортировкой.

— Хочешь, я поучу тебя читать, Мари? — предложил он. — Главное — запомнить буквы.

Книги в библиотеке были и рукописные, и печатные. Арт выбрал одну, печатную, с крупным шрифтом, посадил меня к себе на колени и начал показывать буквы, произнося звуки, которые ими записывались. Язык Энигерны оказался довольно легким в плане графики и фонетики, каждой из тридцати букв строго соответствовал один звук. То есть как слова произносились, так они и писались. Да и сами буквы были не слишком сложными, чем-то похожими на руны. Жаль только, что повторять их за ним я могла лишь про себя.

Ближе к утру Мари приспичило на улицу по нужде. Мари — так я решила ее называть, чтобы отличать от своего я — Маши и эфирной Марии.

— Вынести тебя? — сообразил Арт, когда я завозилась и начала показывать лапой на дверь.

Закончив со своими делами и поймав заодно несколько ночных мотыльков, я вернулась к нему. Мы сидели рядышком на крыльце и смотрели на небо. Восточный край уже начал светлеть, но на западе оно было усыпано звездами, среди которых потерялся тоненький, как срезанный ноготь, месяц. Вдруг сверкнул и погас тонкий штрих света.

— Звезда упала. Видела? У нас загадывают желания. Но рассказывать нельзя, иначе не сбудется. Я успел загадать. А вдруг…

Интересно, что же он загадал? Не слишком сложная загадка. И даже спрашивать не обязательно.

47.

Следующие два дня прошли уныло и однообразно. Погода испортилась, накрапывал мелкий дождь, и я выходила из дома, только чтобы выгулять Мари. Она шебуршала в мокрой траве, а я следила за ней с крыльца, где можно было не мочить платье.

С ума сойти, а ведь мне раньше страшно не нравились жабы, лягушки и прочие подобные твари. Не до такой степени, конечно, как Арнису, но все равно никаких симпатий к ним я не испытывала. Однако, пообщавшись тесно — очень тесно! — с Мари, внезапно ее полюбила. И она стала казаться милой и трогательной. Я даже разговаривала с ней, почти как с Артом. Хотя вряд ли она меня понимала.

Мы с Лэргой занимались всякими ведьминскими делами, суть которых мне была неизвестна. На мою долю выпадала техническая работа: растирать в ступке травы и минералы, смешивать компоненты для зелий. Попутно Лэрга рассказывала мне, Ирессе и Арту о жизни при дворе. Впрочем, многое она деликатно обходила стороной. Так я ничего не услышала ни об Арнисе, ни об Элии, ни о Рианне. Впрочем, и о короле при Ирессе Лэрга старалась лишний раз не упоминать.

Арт днем больше спал, или у камина, или у меня на коленях. Да и вообще старался держаться рядом со мной, а если и выходил из дома, то ненадолго. По ночам мы продолжали заниматься библиотекой и чтением. То, что удавалось запомнить ночью, я повторяла днем вслух, уже сама.

Все это отвлекало от мыслей об Арнисе, но не так сильно, как хотелось бы. Нет, я больше ни на что не надеялась, не вспоминала о наших встречах на берегу. Но от сожаления, что все сложилось именно так и что он — такой, отделаться не могла. Если бы все было иначе… Я понимала, этим нужно переболеть. Гнать эти мысли — только огонь раздувать. Поэтому не мешала им… думаться. Пока не перебродят и не улягутся.