Тайный дневник Исабель

— Ну конечно не стану. Нам нужно разобраться во всем этом самим: это ведь вопрос, входящий в компетенцию секретных разведывательных служб, разве не так? И пусть начальство там, наверху, разбирается, что конкретно в чью компетенцию входит. Уж чего-чего мне сейчас не хочется — так это чтобы полиция с ее бюрократической волокитой совала свой нос в дело, которым занимаюсь я. Итак, что у нас на данный момент имеется? — Карл, недвусмысленно высказавшись по поводу своих намерений, повернулся к Ричарду.

— Не более чем кучка несвязанных друг с другом сведений, которые, вместо того чтобы проливать на это дело хоть какой-нибудь свет, еще больше все запутывают.

Ричард открыл свой портфель и достал из него несколько документов: полицейский отчет, отчет судебного врача, его — Ричарда — собственные заметки… Карл придвинул свой стул ближе. Прежде чем сделать то же самое, я невольно пристально всмотрелась в этого англичанина, с которым когда-то целовалась. Что я знаю о нем? Что он думает обо мне? Если я разочаровала его тем, что стала флиртовать с тобой, то что он думает обо мне теперь, если ему вдруг стало известно, что я спала с его лучшим другом? Возможно, он об этом еще не знает… Ричард ответил на мой взгляд улыбкой, по которой я, как мне показалось, прочла очень и очень многое. Я уже не была для него той невинной барышней, которая очаровала его в Париже. Я была не той девушкой, в какую он может влюбиться. Пришло время ставить точку: история наших с ним отношений закончилась. Не я его отвергла — он отверг меня… Подобная ситуация позволяла ему предложить мне дружбу, а мне — согласиться на это предложение, потому что, по моему мнению, он вел себя как благородный и неэгоистичный человек. Ричард жестом попросил меня придвинуться к нему поближе.

— Что было самым необычным в данном убийстве? Значит, так. Когда ты, Карл, вошел в комнату Крюффнера, он был уже мертв: его пристрелили. Однако звук выстрела раздался позднее. Во-вторых, на трупе почти не осталось следов выстрела.

Ричард сделал паузу, а затем, взяв авторучку и листок бумаги (очевидно, чтобы делать пометки во время разговора), начал объяснять:

— В зависимости от расстояния, с которого был произведен выстрел, на теле жертвы остаются различные следы. Выстрел, при котором дульный срез ствола оружия упирается в кожу жертвы — что обычно имеет место в случае самоубийства, — оставляет так называемое кольца Фиша: это поясок обтирания — кольцевидный след, состоящий из частичек жира, масла, пыли, остатков сгоревшего пороха, — и поясок осаднения, представляющий собой повреждение кожи по краям входного пулевого отверстия, а еще так называемый знак Бенасси — закопчение в виде узкого кольца и кольцевидный ожог, вызванный огнем, вырвавшимся из дула. В случае выстрела в упор, с расстояния менее пятидесяти сантиметров, на теле жертвы остаются…

— А что имелось на трупе Крюффнера? — спросил Карл, которому надоело слушать эти нудные разглагольствования в терминах судебной медицины.

— Ничего. Точнее, только лишь поясок осаднения, являющийся результатом удара пули, вошедшей в тело.

Я задумалась, пытаясь «переварить» информацию, услышанную от Ричарда чуть раньше, и связать ее с этим последним фактом.

— Так каким же все-таки способом был сделан выстрел в данном случае?

— А никаким. Я бы сказал, что вообще не было никакого выстрела.

Мы с Карлом молча, вопросительно посмотрели на Ричарда.

— При всех видах выстрелов — из оружия, дульный срез ствола которого упирается в кожу жертвы, в упор, с небольшого расстояния, или же с большого расстояния — на теле жертвы всегда остается полное кольцо Фиша — то есть не только поясок осаднения, но и поясок обтирания.

— Но… но как могло получиться, что выстрела не было, а пулевое отверстие есть? — нетерпеливо спросил Карл.

— Существует три исключения. Первое: выстрел произведен в уже мертвого человека. У мертвецов нет кровообращения, а потому поясок осаднения не образуется. Нам данный вариант не подходит, потому что на трупе Крюффнера поясок осаднения имеется. Второе: когда оружие было очень-очень чистым и на нем не имелось ничего, что могла бы унести на своей поверхности пуля. Третье: когда входное отверстие пули является вторым по счету, то есть когда пуля сначала пронзила другого человека или другой предмет. Два последних варианта, при которых не образуется поясок обтирания, но образуется поясок осаднения, вполне соответствуют тому, что мы видели на трупе Крюффнера.

Воцарилась тишина: каждый из нас троих анализировал свои собственные предположения, прежде чем поделиться ими с остальными.

— Полицейские не обнаружили в комнате никаких других следов от пули, что исключает возможность того, что входное отверстие пули было вторым по счету. А вот пистолет был очень чистым, на нем не имелось даже отпечатков пальцев… — сказал Карл.

— Ну что, теперь вроде бы все ясно? — взбодрилась я. Ричард, похоже, был с этим не вполне согласен.