Тайный дневник Исабель

Белый цвет, окружавший меня со всех сторон, непрекращающийся шум дождя и апатичность Карла заставили меня занервничать: мне почему-то показалось, что я в этой обстановке напоминаю случайного прохожего, который забрел в музей восковых фигур.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — прошептала я, хотя и не была уверена, что Карл меня слышит.

Он отозвался не сразу, и когда он заговорил, зашевелились одни лишь губы — как у манекена-чревовещателя в том же музее восковых фигур.

— Знаешь, я в детстве бывал на ярмарке, проводившейся в парке Пратер. Как я гордился собой, когда, стреляя в тире, выбивал столько очков, что завоевывал главный приз. Однако больше, чем все остальное, меня наполняло гордостью то, что жизнь моего дяди — моегодяди! — похожа на приключенческий роман. Меня завораживали его рассказы о Бразилии, о путешествиях по морю и по рекам, о мулатах, которые работают на плантациях какао и не боятся диких зверей, живущих в тропическом лесу… Я считал своего дядю удивительнейшим человеком. Я им восхищался и я его обожал.

— Мы все — не такие, какими были много лет назад, — ласково сказала я. — Вот и ты уже не смотришь на все глазами ребенка.

Мне на какой-то миг показалось, что мои слова вернули жизнь в эту комнату, и она перестала быть похожей на экспозицию в музее восковых фигур. Твой брат в изнеможении откинулся на подушку. При этом он случайно пошевелил пораненной рукой и, как мне показалось, лишь с трудом заставил себя не скривиться от боли.

— Ты себя хорошо чувствуешь? Мне, наверное, лучше уйти, чтобы ты мог отдохнуть. Мы поговорим обо всем этом как-нибудь потом.

Сделав над собой неимоверное усилие, чтобы восстановить присутствие духа и невозмутимость, позволяющие отодвинуть все личные переживания на второй план и снова стать хладнокровным профессионалом, работающим на секретную разведывательную службу, Карл стал порываться продолжить этот разговор прямо сейчас:

— Нет-нет, я себя чувствую хорошо… Нам следует подумать, какие ответные действия мы предпримем, — подумать, каким должен быть наш следующий шаг.

Чувствуя себя неловко из-за того, что этот вопрос уже обсуждался и что было принято решение без учета мнения Карла, я прошептала:

— По правде говоря, у нас уже имеется одна идея.

— Неужели? — сказал Карл с плохо скрытым раздражением. — И что же это, позволь узнать, за идея?

— Прежде всего нужно побыстрее поженить вас с Надей.

— Я не думаю, что…

Я, легонько прикоснувшись пальцами к его губам, не дала ему выразить свое возмущение.

— Т-с-с-с-с… Пожалуйста. Ты же и сам понимаешь, что другого выхода нет. Побыстрее вас поженить нужно и для вашей же безопасности — и Надиной, и твоей. Я возвращусь в Брунштрих. Поскольку Алоис наверняка приедет туда на свадьбу, я воспользуюсь этим для того, чтобы выведать его намерения, а также выяснить, на каком этапе разработки находится создаваемое им ужасное оружие.

Сделав небольшую паузу, я тихонько сказала:

— Я внедрюсь в секту.

Реакция Карла на эти мои слова, как я и предполагала, была бурной.

— Нет! Я не позволю! — воскликнул он, повышая голос. — Это слишком опасно!

— Это необходимо.

— Тогда пусть это сделает кто-нибудь другой! Есть десятки агентов, почему же это должна делать именно ты?

— Нет никого, кто был бы так же хорошо подготовлен, как я, и ты это знаешь. На подготовку другого человека уйдет много времени, а его у нас нет. Кроме того, решение уже принято. Керси и кэптен Камминг придерживаются такого же мнения.

То, что мнением Карла никто не поинтересовался, вызвало у него еще большее раздражение и желание настоять на своем.

— Ты что, не понимаешь?! Все, кто пытался сделать это раньше, были разоблачены! И их всех убили!

— Все они были мужчинами. Меня же никто ни в чем не заподозрит, потому что я — женщина. Можешь не беспокоиться: у меня нет ни малейшего желания умереть, — сказала я с улыбкой, которой попыталась ослабить возникшее напряжение.

Карл, тем не менее, уступать не хотел. Всем своим видом показывая, что будет упираться до последнего, он заявил:

— Я буду ходатайствовать перед своим начальством, чтобы ты этим не занималась. С моим мнением все еще считаются. И я никогда не соглашусь, чтобы именно ты попыталась внедриться в секту!

От таких заявлений мое терпение лопнуло, и я вскипела:

— А я буду ходатайствовать перед своим начальством, чтобы тебя от этой операции отстранили! Твое эмоциональное состояние не позволяет тебе в ней участвовать! И не тебе решать за меня, решать, что и как мне делать! — стала я кричать, глядя Карлу прямо в лицо. — Ты что, забыл?! Между нами уже ничего нет! Ничего! Меня интересовала только физическая близость — ты сам мне это сказал!

Карл резко приподнялся и здоровой рукой крепко схватил меня за правую руку.

— Скажи мне это! Ну же, скажи мне это! — яростно потребовал он.

— Я прошу тебя меня отпустить, — гневно процедила я сквозь зубы.

Однако он все так же крепко держал меня за руку и все так же сурово на меня смотрел.

— Скажи мне прямо в лицо, что ты меня не любишь!

— Отпусти меня, ты причиняешь мне боль!