Тайный дневник Розовой Гвоздики

— Смотрите! — гордо прокаркал он, а охранники, втолкнув молодого лорда в камеру, поспешно удалились в коридор.

Едва не поскользнувшись на гнилой соломе, Селвик огляделся. Они с Джеффом слышали об особой камере пыток и даже в стремлении досадить Деларошу собирались в нее пробраться. К счастью, до дела так и не дошло. В глубине души Ричарду всегда казалось, что пыточная — просто миф, распространяемый самим месье Гастоном, чтобы запугать врагов Республики. Наверное, есть какая-то комната, ну, с парой щипцов для больших пальцев, но чтобы целая пыточная… Сама идея казалась слишком мелодраматичной и очень в духе Делароша.

Черт, похоже, он ошибался.

— Ваши друзья? — поинтересовался Селвик, показывая на насаженные на пики черепа.

— Нет! — изрыгнул Гастон. — Но скоро с ними подружитесь вы!

Ричард не слушал. Похоже, остроумие здесь не поможет. Деларош-то и правда ненормальный! Черепа порядком запылились, зато пыточные инструменты в полной боевой готовности. Чтобы собрать такую коллекцию, требовался не один год. Очевидно, замминистра полиции не напрасно объехал все средневековые замки: подобному разнообразию позавидовали бы Великий инквизитор и маркиз де Сад. Быстро осмотревшись — Делароша опасно выпускать из поля зрения, — Селвик заметил две «железные девы»[29], щипцы для больших пальцев и огромную дыбу. Месье Гастон приветствовал каждое из орудий отдельно. Имен он им пока не дал, но Ричарду казалось, это только дело времени, уж слишком нежно он касался шипов, лезвий и рычагов.

Вот Деларош поправил двуглавый топор и отошел в сторону, чтобы убедиться, что лезвия красиво сверкают.

— С чего начнем? — задумчиво спросил он и, скрестив руки на груди, двинулся к Ричарду. Зачем спешить? Можно еще немного поласкать свои игрушки… — Что-нибудь элегантное, соответствующее вашему классу… Пытки — это искусство, требующее определенной сноровки и умений. Что используется в английских тюрьмах? Дыба или, может, клещи?

— Вообще-то, — медленно начал Ричард, — в последнее время все чаще используется хитроумная штука под названием «справедливый суд».

Заинтересовавшийся было Гастон равнодушно пожал плечами.

— Ну, очень по-английски. Уравниловка! Как можно использовать одно и то же, когда преступления разные? Здесь мы стараемся подбирать наказания для каждого преступления индивидуально.

— Как вдумчиво и изящно!

— Лесть не поможет вам, Сельвик. Вы англичанин, может, напоить вас чаем, добавив пару капель яда, который, нет-нет, не убьет, даже не надейтесь, а заставит корчиться от боли и молить о пощаде? Или лучше отрезать по пальцу за каждого врага Республики, что вы спасли от гильотины?

— При чем тут пальцы? Начните с головы! — посоветовал Селвик.

Пока Деларош выбирал орудие пытки, Ричард проверил, не ослабли ли веревки. Ничего подобного! Хотя все могло быть и хуже: руки могли связать не за спиной, а впереди. А так, если замминистра подойдет поближе, можно сильно ударить его головой. Месье Гастон наверняка не ожидает ничего подобного. В идеале после удара головой следует пнуть противника в живот, но ноги связаны, и если Селвик предпримет нечто подобное, то тут же потеряет равновесие и упадет.

— Ура, выбрал! — Ричард давно перестал слушать, но радостный вопль Делароша тут же вернул его с небес на землю. — Раз вы так любите слабый пол, давайте начнем вон с той дамы в углу.

Замминистра показал на «железную деву». Подобно футлярам для мумий, которые Селвик привез из Египта, ее поверхность была разрисована: ужасное женское лицо с алчными глазами и кровожадным ртом. А внутри… Каждому известно, что внутри.

Наверняка самая лучшая модель!

Схватившись за искусно спрятанные среди ярких красно-желтых юбок ручки, Деларош медленно обнажил страшные внутренности «железной девы». Ричард понял, что мучительная смерть совсем рядом, а изменить ситуацию практически невозможно.

Естественно, он не впервые думал о смерти. Принимая на службу, сэр Перси подолгу беседовал с каждым. Ричард слушал его вполуха, а потом погиб Тони… Селвик был готов умереть в любую минуту, а учитывая безрассудную дерзость, с которой он в ту пору брался за любое задание, это казалось более чем вероятным. Его считают героем… Разве многие ровесники могут похвастаться чем-то подобным?

Что же изменилось? Нужно думать о храбрых героях прошлого, тогда будет легче. Аякс, Ахилл, слава, доблесть, отвага…

Но все мысли только об Амели.

Представляя, как Генрих V сражается у берегов Гонфлёра, он видел выглядывающую из-за мачты Амели. Вместо осаждающего стены Трои Ахилла Ричард восторгался Амели, на равных дерущейся с Жоржем Марстоном.

Амели, везде Амели… Селвик покачал головой и собрался улыбнуться, но Деларош уже закончил осмотр внутренностей «железной девы».

Боже, как не хочется умирать! Вообще-то Ричарду никогда не хотелось, даже после гибели Тони, а сейчас… Как же он может умереть, не признавшись Амели в любви?

Деларош протянул к нему дрожащие руки.

— Сельвик, — торжественно проговорил он, — отправляйся в ад!

Ну где же Майлс с Джеффом?

— Не думала, что охранников так много, — прошептала Амели.