Тайный дневник Розовой Гвоздики

К счастью, компаньонка не возражала, и по дороге к выходу Селвик щедро потчевал Амели рассказами о своих детских шалостях и бесконечном благородстве Перси. Очарованная его красноречием, Амели не обратила внимания, что все совместные проделки Селвика и Блейкни обрывались примерно за год до того, как последний стал именовать себя Очным Цветом. Немного осмелев, Амели рассказала о своем детстве: как мечтала помогать Очному Цвету, по ночам сбегала из детской и примеряла парики дяди Бертрана.

— Не забудь рассказать, как учила овец скакать галопом, — вмешалась Джейн.

Лорд Ричард вопросительно изогнул левую бровь.

— Думала, они могут пригодиться при атаке, — оправдывалась Амели, с трудом сдерживая смех. — Лошадей-то на ферме не было, вот и приходилось довольствоваться тем, что есть.

— Послушайте, — заговорщицки зашептал Селвик, — неужели вы и правда ездили верхом на овце?

Густо покраснев, мисс Балькур потупилась.

— Размахивая деревянным мечом и воинственно крича, — с готовностью сообщила Джейн.

— Мне было всего восемь лет.

— Да, а в двенадцать ты подожгла себе волосы!

— Попробую угадать, — насмешливо начал лорд Ричард. — Вы хотели изготовить динамит на основе овечьего навоза, чтобы потом подорвать Бастилию?

— Вообще-то, — надменно поправила Амели, — я просто пыталась сделать волосы седыми, чтобы казаться взрослой. К сожалению, я поспешила и не затоптала все угольки… Дядя Бертран не позволил бы мне приготовить динамит, — с досадой проговорила мисс Балькур, когда они вышли на улицу.

Запрокинув голову, лорд Ричард громко рассмеялся, и переливчатый смех разнесся по каменному двору Тюильри. Низко поклонившись Джейн и мисс Гвен, Селвик помог им подняться в карету. У раскрытой дверцы осталась одна Амели.

— Не играйте с динамитом, — прошептал, скорее даже проурчал Ричард, и у нее по коже поползли мурашки.

Мельком взглянув на компаньонку, к счастью, уткнувшуюся в какую-то книгу, Селвик быстро перевернул тонкую девичью руку и запечатлел на нежной ладони страстный поцелуй.

Мисс Балькур изумленно смотрела в смеющиеся глаза лорда Селвика, на ее лице большими буквами были написаны замешательство и испуг. Она повернулась, чтобы подняться в карету, а Ричард еще успел начертить на ее ладони какой-то знак и лукаво подмигнуть.

Он ей велел не играть с динамитом?

Глава 28

Словно слепая, Амели уселась рядом с Джейн.

В последнее время в голове сплошная путаница. Когда в последний раз она была уверена в себе и окружающих? Даже вспомнить трудно. Сначала Пурпурная Горечавка, который разбудил в ней женщину, а потом не пожелал знать. А теперь Ричард Селвик… До вчерашнего дня с ним все было ясно: медоустый знаток древнего искусства и литературы, прихвостень Наполеона, любовник Полины Бонапарт. А сегодня он взял и спутал все ее карты! Как можно с такой теплотой рассказывать о сэре Перси и, не стесняясь, служить французам? Как можно в один день быть отвратительным и таким милым в другой?

Может, дело в ней самой? Если вчера ей казалось, что она любит Пурпурную Горечавку, а сегодня — сэра Ричарда, значит, Амели Балькур можно назвать ветреной пустышкой? Боже, она ведь была уверена в своих чувствах к Пурпурной Горечавке, равно как и в его к ней! А обещание собрать ожерелье из звезд можно назвать благословением, дарованным самими небесами…

Почему-то это ожерелье не выходит из головы… Что-то здесь не так. Ожерелье из звезд… Ожерелье из звезд… Она ведь не рассказывала знаменитому шпиону о том, что много лет назад обещал ей папа!

Только один человек во Франции знал о ее детстве. Тот же самый, что вырос рядом с Перси Блейкни и был в Египте, когда Нельсон разбил флот Бонапарта. Тот же самый, что носит бежевые брюки и любит цитрусовый одеколон…

— Мерзавец! — прошипела Амели.

Джейн, мирно беседовавшая с мисс Гвен, едва не прикусила язык.

— Милая, ты в порядке?

Не стесняясь ни компаньонки, ни кузины, Амели стала лупить по ни в чем не повинному сиденью.

— Мерзавец! Лицемерный мерзавец!

— Пожалуйста, скажи, что происходит.

Джейн с опаской поглядывала на перекошенное лицо и судорожно сжатые кулаки. Амели хотелось заверить кузину, что единственный, кого она мечтает поколотить, остался во дворе Тюильри. Но в данный момент ничего путного сказать не удалось.

— Мерзкий… противный… — вот все, на что она пока способна.

Амели бешено замахала руками.

Джейн испуганно прижалась к мисс Гвен.

— Может, стоит…

Улыбку компаньонки можно было назвать беззаботной и капельку злорадной.

— Долго же вы соображали!

— Вы знали? — Брови Амели взлетели к самым волосам. — Все это время вы знали и ничего мне не говорили?

Джейн смотрела то на беснующуюся сестру, то на довольную мисс Гвен.

— Ты имеешь в виду то, что лорд Ричард и есть Пурпурная Горечавка?

— Ааааааааааааа! — закричала Амели, зарываясь лицом в подушки.

— Если тебе станет легче, то я сама во всем разобралась только сегодня утром, — извиняющимся тоном проговорила Джейн, осторожно выдергивая юбку из-под сестры.

— Чудесно! Просто замечательно! — восклицала мисс Балькур, поднимая красное от гнева лицо. — Знают все, кроме меня!