Тайный дневник Розовой Гвоздики

— Привет, милый! — помахала рукой маркиза Аппингтон и снова повернулась к несчастному Стайлзу. — Так, объясняю еще раз: эти две картонки отнести в большую спальню, а сундук… — Дворецкий захрипел, как семидесятилетний старик.

— Мама?

— Что, милый? — Маркиза вручила Стайлзу еще одну картонку. — Хватит ныть! Меня не проведешь. У вас осанка тридцатилетнего.

— Ему в самом деле тридцать, — сухо отметил Ричард. — Мама, что ты здесь делаешь?

Он изо всех сил старался держать себя в руках, однако в голосе сквозило неприкрытое отчаяние. Пурпурная Горечавка снова почувствовал себя сопливым мальчишкой.

— Как же я не заметила?! — воскликнула леди, а Стайлз тут же удрал, воспользовавшись тем, что она отвлеклась. — Что за вопрос, милый? Мы приехали тебе помочь!

У Ричарда потемнело в глазах, и он тяжело опустился на огромный сундук, в который, судя по размерам, могло войти все столовое серебро, летний и зимний гардероб леди Аппингтон и пара лакеев. Хотя, быть может, это всего лишь мамина обувь.

Сначала к самым насущным вопросам.

— Что значит «мы»?

— Только что были тут… — проговорила маркиза, будто ожидая, что из сундуков появится их многочисленная родня. — Папа тоже приехал. Мы так давно не были вместе в Париже, — с тоской добавила она. — После последней поездки появился ты, милый.

— Мама, прекрати! — закричал Ричард. — Не желаю об этом слышать!

Ну за что ему такое наказание? Может, правда, что тех, кто роется в фараоновых гробницах, преследует проклятие?

Леди Аппингтон с жалостью посмотрела на сына, покрасневшего до кончиков ушей.

— Генриетта тоже здесь. Немного французского шарма ей явно не помешает. Давно замуж пора!

Маркиза хотела сказать что-то еще, но ее прервали громкие крики, ругань (монолог короля Лира в исполнении Стайлза) и визг.

— Что-то не очень похоже на Генриетту, — нахмурился Ричард.

— Конечно, не похоже! С нами приехал…

— Привет, дружище! — Обогнув гору коробок и свертков, к приятелю бросился Майлс. — За что твой дворецкий меня ненавидит?

— Ты себе льстишь — он всех ненавидит! — Ричард гневно смотрел на мать. — Кого еще вы привезли? Двоюродную тетю Георгину или дворецкого из Аппингтон-Холла?

— Страшно рад видеть тебя, приятель! — Доррингтон хлопнул Ричарда по плечу. — Хватит ворчать, пойдем. Джефф собрал для нас в гостиной чай.

Мрачнее тучи, Селвик двинулся вслед за приятелем.

Вот и Генриетта! Встав на цыпочки, она чмокнула брата в щеку.

— Прости, — прошептала она. — Знаю, мне следовало их остановить.

— Да, милая.

Ричард благодарно сжал ее плечики.

— Но мне так хотелось увидеть Париж…

— Ладно, все равно спасибо.

— Мне очень жаль!

Густо покраснев, несчастная девушка уселась за стол.

— Неужели никто не видит, что картина висит криво? — Влетев в гостиную, словно вольный ветер, маркиза Аппингтон поправила жеманно улыбающуюся пастушку Ватто, сдвинув на полсантиметра влево. — Не понимаю, как взрослые люди могут жить в таком хаосе? Под диваном грязные галстуки, пахнущие коньяком бокалы… Боже, а что это под стулом Генриетты? Неужели сыр? Мыши тоже есть?

Зашуршав юбками, Генриетта проворно пересела на диван.

Покачав головой, леди Аппингтон поправила очередную пастушку.

— После чая обязательно потолкую со служанками.

— Полагаю, ты приехала проверить, как мы с Джеффом ведем хозяйство?

— Конечно, нет! Неряхой был, неряхой и останешься! — едко ответила леди Аппингтон. — Ричард, ради Бога, сядь! У меня начинает кружиться голова, когда ты ходишь кругами. Совсем как лев в Тауэре.

Искренне сочувствуя всем живущим в неволе львам, Селвик упал на стул, который проехал по ковру добрых пять сантиметров. Бедные, целыми днями под пристальным присмотром, никакой свободы!

Свою мать Ричард очень любил и считал самой лучшей на свете. С мамой ему очень повезло, и так далее, и тому подобное. Но разве в двадцать семь лет человек не имеет права на определенную долю самостоятельности? Наверное, он единственный шпион не только во Франции, но и в Англии, России и дебрях Америки, чья мать может нагрянуть в гости без всякого предупреждения. Ну почему жизнь так несправедлива!

— Когда ты уехал, я стала думать… — начала леди Аппингтон.

— Недаром говорят, что женщины сильны задним умом, — усмехнулся отец Ричарда, устроившийся в мягком кресле.

Маркиза игриво шлепнула мужа по губам.

— Итак, — снова начала она, пристально наблюдая за мужем, — мы с отцом решили, что должны помогать тебе в трудной службе.

Селвик гневно посмотрел на отца: лорд Аппингтон сидел с отсутствующим видом. Но Ричарда не проведешь: отец уже много лет пытался «помогать» ему в заданиях. Черт, он еще хуже, чем мама! Под пристальным взглядом сына маркиз Аппингтон, член палаты лордов, владелец четырех поместий, человек в высшей степени достойный и уважаемый, не стал краснеть или нервно ерзать на стуле. Он сидел, внимательно рассматривая свой галстук.

— Должны помогать мне в службе? — повторил Ричард. — Мама…

Самое страшное уже позади, он со всем справится… И тут случилось непоправимое.

— Ричард влюбился! — завопил сидящий рядом с Джеффом Майлс.