Тайный дневник Верити

Сама не знаю, почему я никогда не задумывалась, кто ее моет и переодевает. Я думала, основную часть работы выполняет сиделка, но, очевидно, не всю. Из-за того, что у Верити недержание, что приходится менять ей подгузники и ее мыть, мне становится еще жальче Джереми. Сейчас он везет ее наверх именно для этого, и я злюсь.

Злюсь на Верити.

Несомненно, ее нынешнее состояние – результат ее ужасного отношения к Джереми и детям. Теперь, всю оставшуюся жизнь, Джереми придется страдать от последствий кармы Верити.

Это неправильно.

И даже хотя она никак не отреагировала на мои слова, тот факт, что я ее напугала, убедил меня, что она там. Где-то там. И теперь она знает, что я ее не боюсь.

* * *

Я поужинала вместе с Крю, который все время играл в айпаде. Я хотела дождаться Джереми, но знала – он не хотел бы, чтобы Крю ел один, и мальчику уже пора было ложиться спать. Пока Джереми занимался Верити, я уложила Крю спать. К тому моменту, как Джереми помыл ее, переодел и уложил в кровать, спагетти совсем остыли.

Когда Джереми наконец спускается вниз, я мою посуду. Мы почти не разговаривали с того момента, как поцеловались. Не знаю, как сложится наше общение – возможно, нам будет неловко, и мы разойдемся, как только он поест. Я слышу его за спиной, он ест чесночный хлеб, пока я домываю посуду.

– Прости, – говорит он.

– За что?

– Что пропустил ужин.

Пожимаю плечами.

– Ты не пропустил его. Ешь.

Он берет из шкафа тарелку и накладывает себе спагетти. Потом ставит ее в микроволновку и опирается на столешницу рядом со мной.

– Лоуэн.

Я смотрю на него.

– Что случилось?

Качаю головой.

– Ничего, Джереми. Мне здесь не место.

– Как скажешь.

Я не хочу продолжать этот разговор. Мне правда здесь не место. Это его жизнь. Его жена. Его дом. И я проведу здесь еще максимум два дня. Вытираю руки полотенцем и слышу писк микроволновки. Он не двигается, чтобы открыть ее, потому что слишком занят мной, пытается чего-то от меня добиться.

Я прислоняюсь к столешнице и вздыхаю, откинув голову назад.

– Просто… Мне тебя жаль.

– Не нужно.

– Ничего не могу поделать.

– Можешь.

– Нет. Не могу.

Он открывает микроволновку и достает тарелку. Ставит ее на столешницу, чтобы охладить, и снова смотрит на меня.

– Это моя жизнь, Лоу. Тут уж ничего не попишешь. Твоя жалость мне не поможет.

Я качаю головой.

– Но ты ошибаешься. Ты можешь все изменить. Тебе не обязательно так жить, день за днем. Есть специальные места, где о ней позаботятся гораздо лучше. У нее будет больше шансов. А вы с Крю не будете привязаны к этому дому каждый день, всю оставшуюся жизнь.

Джереми сжимает челюсть. Я знаю, мне не следовало этого говорить.

– Я ценю твою уверенность, что я заслуживаю большего. Но поставь себя на место Верити.

Он не представляет, насколько подробно я изучила место Верити за последние две недели.

– Поверь, представляла, – я раздраженно зажимаю руку в кулак и стучу им по столешнице, пытаясь понять, как лучше сформулировать. – Она бы не хотела для тебя такого, Джереми. Ты узник собственного дома. Крю узник этого дома. Ему нужно отсюда уезжать. Бывать на каникулах. Возвращайся к работе и отправь ее туда, где за ней смогут полноценно ухаживать.

Джереми качает головой, прежде чем я успеваю закончить предложение.

– Я не могу так поступить с Крю. Он уже потерял обеих сестер. Он не перенесет еще одной подобной потери. Пока она здесь, Крю хотя бы может проводить с ней время.

Он не привел в качестве аргумента собственное желание, чтобы она осталась. Только желание Крю.

– Она может иногда приезжать. Необязательно отправлять ее на все время. Забирай ее домой на выходные, пока Крю не в школе.

Я подхожу к нему, обхватываю его лицо руками. Я хочу, чтобы он понял, как я за него беспокоюсь. Возможно, если он поймет, что кто-то действительно заботится о его благополучии, то воспримет этот разговор более серьезно.

– Не забывай о себе, Джереми, – тихо говорю я. – Будь эгоистичнее. Ты заслуживаешь жизнь, некоторые аспекты которой никак не связаны с ней, а только с тобой, с тем, чего ты хочешь.

Я чувствую, как под ладонями сжимается его челюсть. Он отстраняется от меня, вжимает руки в гранит, опускает голову.

– Чего я хочу? – тихо повторяет он.

– Да. Чего ты хочешь?

Он откидывает голову назад и издает смешок, словно это глупый вопрос. А потом произносит одно словно, будто это самый простой ответ в его жизни.

– Тебя.

Отталкивается от столешницы и бросается ко мне. Обеими руками хватает меня за талию, прижимается лбом к моему лбу и смотрит мне в глаза с нескрываемой жаждой.

– Я хочу тебя, Лоу.

Мое облегчение венчается поцелуем. Совсем иным, чем первый. На этот раз он осторожен, его губы лениво встречаются с моими, рука ложится мне на шею. Он наслаждается моим вкусом, распаляя мое желание с каждым движением языка. Немного наклоняется, приподнимает меня и оборачивает мои ноги вокруг своей талии.

Мы уходим с кухни, но я не хочу открывать глаза, пока мы не окажемся одни за запертой дверью. На этот раз Верити ничего не испортит.